На чём основан Побег из Шоушенка

В этот раз у нас на разборе еще одна классика, культовейшая экранизация - Побег из Шоушенка! Как вечный лидер списков IMDB и Кинопоиска вырос из довольно короткой повести Стивена Кинга? В чем кино смогло доработать оригинал? И скрывается ли за Побегом какая-то реальная история?

Среди первых поклонников этой оптимистической повести Кинга, неожиданной для его мрачно-хоррорного творчества, был Фрэнк (Ференц) Дарабонт, юноша из семьи венгерских иммигрантов, сбежавших на Запад после неудачного антисоветского восстания 1956 года. Ко времени публикации «Шоушенка» у Дарабонта и Кинга уже завязались профессиональные отношения – в 1980 году 20-летний Фрэнк убедил писателя доверить ему, голливудскому разнорабочему с режиссерскими амбициями, права на некоммерческую и короткометражную экранизацию рассказа «Женщина в комнате».

«Рита Хейворт и побег из Шоушенка» – одна из немногих повестей Стивена Кинга, в которых нет фантастики. Это добротное произведение, в котором превосходно сочетаются элементы триллера и драмы.

Поскольку Дарабонт на этом проекте ничего не зарабатывал, Кинг продал ему права за символическую цену в один доллар. Реализовать свой замысел Дарабонт смог лишь в 1983 году – никто особенно не рвался вкладываться в скромный проект парня без кинематографического и вообще какого бы то ни было высшего образования. Дарабонт в то время работал младшим бутафором на съемках телерекламы, и в год завершения картины он помимо средств инвесторов вложил в нее 7 тысяч долларов из своего годового дохода в 11 тысяч долларов. Тогда им в первый и последний раз в жизни заинтересовались налоговики. Они устроили парню аудит, так как не могли поверить, что кто-то может жить на 4 тысячи долларов в год и вкладывать при этом вдвое большую сумму в некоммерческое искусство. 

Когда «Женщина в комнате» была завершена, она попала в «лучшую десятку» претендентов на «Оскар» за лучшую художественную короткометражку. Чтобы попасть в число номинантов, нужно было добраться до «лучшей четверки», но и девятого места было достаточно, чтобы впечатлить Кинга и привлечь внимание серьезных кинематографистов. Вскоре Дарабонту предложил творческое партнерство продюсер Чак Расселл, над фильмами которого Дарабонт ранее работал как бутафор и декоратор.

В 1987 году Расселл дебютировал как режиссер с третьей серией «Кошмара на улице Вязов». Дарабонт был одним из соавторов ее сценария.

Камни на шахматы для Энди никто не собирал. Ни о каких шахматах в повести и вовсе речи нет. Камушки во дворе тюрьмы (или в стене камеры?) собирал сам Энди, после чего полировал и дарил их друзьям, в частности, Рэду.

Годом ранее, в 1986-м, Дарабонт заключил с Кингом соглашение об экранизации «Шоушенка». Для него в то время эта повесть была уже не просто одним из любимых произведений Кинга, а путеводной звездой. Она вдохновляла его не сдаваться и двигаться к его цели – самостоятельному созданию голливудского кино, – какие бы препятствия ни вставали у него на пути. И Дарабонт чувствовал, что сможет достойно экранизировать «Шоушенк», если предварительно наберется сценарного и постановочного опыта.

В свою очередь, Кинг был готов ждать, пока Дарабонт «дойдет до кондиции», и не продавать права никому другому. За свои хлопоты он попросил у Дарабонта всего 5 тысяч долларов – уникально низкая цена за права на экранизацию произведения мастера бестселлеров. Для Кинга эта сумма была столь скромной, что он не обналичил чек Дарабонта, а поместил его в рамку и повестил на стену как сувенир.  

После сочинения в соавторстве сценариев «Капли» (1988) и «Мухи 2» (1989) Дарабонт в 1990 году дебютировал как режиссер с хоррор-телефильмом «Заживо погребенный». Также он в то время написал несколько сценариев для сериала «Хроники молодого Индианы Джонса».

Во время первого знакомства с Энди Нортон держал Библию Энди в руках, так ее и не раскрыв, и вернул ее в руки Дюфресна со словами: «Читайте Библию. В ней – спасение».
А если бы раскрыл, то обязательно бы обнаружил в ней молоток.
Перед побегом Энди оставляет Библию с трафаретом молотка в сейфе Нортона, написав на первой странице: «Вы были правы, спасение было в Библии».
Это все было придумано именно Дарабонтом. В повести о таком – ни слова.

Ощутив, что наконец-то созрел для работы над «Шоушенком», Дарабонт обратился за помощью на студию Castle Rock Entertainment, зная, что та создана специально для поддержки сценаристов-режиссеров и что ее история началась с кинговской экранизации «Останься со мной» (1986). Глава Castle Rock Роб Райнер был одновременно рад и расстроен, что Дарабонт пришел к нему со своим проектом. Он хотел поддержать начинающего режиссера, но он также сам хотел экранизировать «Шоушенк». Поэтому создатель «Когда Гарри встретил Салли…» и режиссер «Принцессы-невесты» и «Нескольких хороших парней» предложил Дарабонту 2,5 миллиона долларов за то, чтобы тот отказался от своих претензий на материал и позволил Райнеру снять картину с Томом Крузом и Харрисоном Фордом в ролях Энди и Реда. Дарабонт знал, что Райнер, вероятно, справится с «Шоушенком» и снимет достойное кино, но он слишком долго ждал своего часа, чтобы в последний момент передать повесть другому творцу. Поэтому Дарабонт настоял на своем, и Castle Rock обеспечила ему полную поддержку.

При сочинении сценария Дарабонт старался сохранить как можно больше сюжетных поворотов и стилистических особенностей текста – даже если при этом он должен был пойти наперекор традиции. Так, пособия по сценарному мастерству обычно рекомендуют избавляться от закадрового голоса рассказчика и «показывать, а не рассказывать». Дарабонт, однако, видел, что слишком многое потеряет, если избавится от мысленных замечаний и объяснений Реда, от лица которого, напомним, в повести велось повествование. Когда он сражался с этой дилеммой, он увидел по телевизору «Славных парней» Мартина Скорсезе, где немало закадровых реплик, и решил, что это знак судьбы – прозрачный намек Вселенной на то, что закадровый голос можно включить в сценарий, если его ничем не заменить и если от его присутствия фильм только выиграет.

Птица в повести была не у Брукса а у другого заключенного – Шервуда Болтона, и это был голубь, а не ворона, который прожил у него с 1945 по 1953.
Когда Болтона амнистировали, тот выпустил его в окно. Голубя позже нашли умершего от голода, поскольку он, якобы, не был приспособлен к существованию в обычном для него мире.
Этим Кинг проводил аналогию с заключенными, привыкшими много лет жить в тюрьме и отвыкающими от жизни на воле.

Некоторые вольности, впрочем, Дарабонт себе все же позволил. В частности, он сделал тюремщиков Шоушенка большими злодеями, чем в повести Кинга, и одновременно позволил Дюфрейну в кульминации фильма не только сбежать из тюрьмы, но и отомстить негодяям, украв деньги директора-коррупционера и уличив начальника охраны в убийстве (в повести герой, сбежав, уезжал в Мексику на собственные деньги, заблаговременно спрятанные во время судебного разбирательства).

Это была одна из тех редких сценарных правок, которые улучшают сюжет оригинала. Как много сценаристов могут похвастаться тем, что улучшили Стивена Кинга? Когда подготовленный Дарабонтом сценарий начал распространяться по Голливуду, отвечавшую за проект женщину-продюсера Ники Марвин буквально завалили предложениями от агентов звезд. Сняться в «Шоушенке» хотели все – не только мужчины, но и некоторые женщины, хотя в сценарии не было значимых женских ролей! Почему актрис тянуло в проект? Потому что те агенты, которые не удосужились прочесть текст, сочли, что «Рита Хейуорт и спасение из Шоушенка» – это байопик кинозвезды 1940-х, одной из красивейших женщин своего времени. И они бросились рекомендовать сценарий своим клиенткам, не зная, что Хейуорт важна для сюжета лишь потому, что ее постер висит в камере Дюфрейна и скрывает прокопанный героем туннель на свободу. Именно поэтому фильм был переименован в «Спасение из Шоушенка» (в России – «Побег из Шоушенка») – чтобы не путать невнимательных зрителей.  

В книге Дюфресн не обучал Томи Уильяма, раскрывшего тому правду об убийстве его жены. В повести Томи Уильяма не убили, а просто перевели в тюрьму с менее строгими условиями заключения, нечто вроде нашей «колонии поселения», чем и заткнули ему рот, дабы он отказался от показаний, если слушанье о пересмотре дела Дюфресна будет иметь место. 

При желании Дарабонт мог бы набить картину знаменитостями, но выделенный ему бюджет был сравнительно невелик – всего 25 миллионов долларов, и звездные гонорары «съели» бы деньги, необходимые для сооружения тюремных декораций. Претендовать же на больший бюджет начинающий режиссер не мог – как из-за своей неопытности и неизвестности, так и из-за того, что «Шоушенк» планировался как стилистически старомодная тюремная разговорная драма, которой трудно было претендовать на блокбастерные доходы. И если участие Райнера еще могло оправдать приглашение суперзвезд вроде Круза и Форда, то Дарабонт должен был довольствоваться менее известными артистами. «Менее известными», впрочем, не значило «худшими», и режиссер был очень доволен, когда нанял на роль Дюфрейна Тима Роббинса, лауреата приза Каннского фестиваля за главную роль в сатире Роберта Олтмана «Игрок». Роббинс был равно хорош в отрицательных и положительных образах, и он казался замкнутым и загадочным – как раз таким, каким, на взгляд Дарабонта, должен был быть Дюфрейн, на всем протяжении картины остающийся загадкой даже для его ближайших тюремных друзей (что и позволяет ему втайне от всех подготовить и осуществить побег). 

Эндрю по книге не чистил ботинки начальнику. Не крал у него одежду. Не крал у него денег и не сдавал никого полиции и газетчикам. Он просто сбежал.
А состояние он сколотил из своих начальных накоплений, что были у них с женой – с 14 тысяч баксов.
Он хорошо умел манипулировать на рынке ценных бумаг, и все состояние у него было записано на другое имя.
В этом ему помогал хороший друг на воле. В фильме же он отобрал все деньги у начальника тюрьмы, поскольку все проводил тоже через подставное лицо, якобы, коллегу Нортона по бизнесу.
После побега он снял все деньги со счета компании Нортона под видом этого самого компаньона – Рэндала Стивенсона. В книге же он после побега должен был стать Питером Стивенсом.
Дарабонт только слегка сохранил фамилию.

Ред в повести Кинга был описан как стареющий рыжеволосый ирландец, и Дарабонт поначалу просматривал на эту роль белокожих актеров вроде Клинта Иствуда, Пола Ньюмена и Роберта Редфорда. Однако звезды такой харизмы перетянули бы одеяло на себя и помешали Роббинсу спокойно играть главного героя. Реда явно нужно было отдавать хоть и яркому, но все же привыкшему ко вторым ролям исполнителю, и Дарабонт неожиданно нашел его в лице темнокожего Моргана Фримена из «Шофера мисс Дэйзи» Брюса Бересфорда. Морган (будущий Бог из «Брюса Всемогущего») был хорош на экране, и он был незаменим как чтец закадрового текста. Его голос был столь красив и убедителен, что актер никогда не позволял себе озвучивать рекламу – из страха, что люди будут покупать ненужные вещи только потому, что он их об этом «попросил». Для «молодой» фотографии в личном деле Реда сфотографировался Альфонсо Фримен, сын актера, который в то время работал отцовским ассистентом. В повести Дюфрейн и Ред на протяжении их многолетнего заключения имели дело с тремя директорами тюрьмы, но Дарабонт объединил этих персонажей в одного героя – религиозного фарисея Нортона, обожающего цитировать Библию и нарушать Божьи законы. Особенно те, которые говорят о честности и милосердии. Этот образ режиссер доверил бродвейскому артисту Бобу Гантону, исполнителю роли президента Перона в первой американской постановке мюзикла «Эвита» (мы знаем это творение Эндрю Ллойда Уэббераи Тима Райса по фильму с Мадонной и Антонио Бандерасом). 

В повести Кинга Энди никогда не связывался с «конкурентами по бизнесу» Рэда в тюрьме, чтобы подарить тому губную гармошку.
Ни о какой губной гармошке и об игре на ней, речи не шло.

В свою очередь, здоровяк Клэнси Браун, главный злодей «Горца», изобразил жестокого начальника охраны Хедли, а злодей «Крепкого орешка 2» Уильям Сэдлер сыграл туповатого Хейвуда, одного из тюремных приятелей Дюфрейна. Наконец, роль пожилого тюремного библиотекаря Брукса Дарабонт отдал голливудскому ветерану Джеймсу Уитмору, двукратному номинанту актерского «Оскара» за ныне забытые ленты «Поле боя» (1949) и «Покажи им, Гарри!» (1975). В повести Брукс упоминался лишь вскользь, но Дарабонт счел, что этот несчастный персонаж, почти всю жизнь проведший в тюрьме, достоин не только пристального внимания, но и звездного воплощения. Поскольку Уитмор был слишком стар, чтобы выполнять даже простейшие трюки, в сцене самоубийства забирался на стул и «вешался» шофер Дарабонта, очень похожий на Уитмора со спины, но куда более молодой (несмотря на седые волосы) и бодрый 

С самого начала работы над фильмом режиссер знал, что многое будет зависеть от того, удастся ли подобрать для съемок эффектную пустующую тюрьму. И ему удалось найти как раз то, что он искал, в городе Мэнсфилд, штат Огайо. Закрытая в 1990 году местная тюрьма (власти прекратили ее финансирование, так как соорудили в окрестностях города более вместительное и «продвинутое» исправительное заведение) была построена в конце XIX века. Ее архитектор Леви Скофилд долго жил в Европе, и он спроектировал административные здания в стиле средневековых храмов и замков. В то время считалось, что тюремные стены должны сами по себе исправлять заключенных и заставлять их задуматься о высоком и божественном, и потому тюрьма Мэнсфилда изнутри напоминала готическую церковь с устремленными ввысь архитектурными линиями и нравоучительными надписями на стенах. Снаружи же она выглядела так, что голливудцы окрестили ее «замком Франкенштейна». После закрытия тюрьмы ее должны были снести, но городское историческое общество добилось сохранения самых красивых построек как памятников архитектуры. 

Начальник тюрьмы застрелился только в фильме. В книге ничего такого не было, поскольку то, что Энди сдал его газетчикам, было выдумкой Дарабонта. 

Чего оно не добилось, так это организации охраны памятников от вандалов. Когда охранники покинули тюрьму, многие ее бывшие заключенные сочли своим долгом вернуться в Мэнсфилд и что-нибудь там разбить или раздербанить. Всего за три года бывшую тюрьму довели до такого состояния, что декораторы Дарабонта под руководством художника-постановщика Теренса Марша провели не один месяц, приводя нужные для съемок здания изнутри и снаружи в божеский вид. Сильнее всего были, разумеется, разрушены здания с тюремными камерами, но как раз они Дарабонту были не нужны. Во-первых, сюжет требовал заключения героя в одиночке (иначе он не смог бы, не привлекая внимания, десятилетиями пробивать в стене ход), а камеры в Мэнсфилдской тюрьме были двухместными. А во-вторых, настоящие камеры были слишком узкими и неудобными для съемок. Поэтому Марш нашел в окрестностях Мэнсфилда большой пустующий склад и соорудил там внушительную многоэтажную тюремную декорацию, у камер которой раздвигались стены, чтобы операторам ничто не мешало работать. 

Пожалуй, самой странной проблемой, с которой Дарабонт столкнулся во время съемок, был «казус червячка». По сюжету библиотекарь Брукс скармливал червячка своему питомцу-ворону, и таких червячков каждый американец легко мог купить в магазине товаров для рыбалки. Однако надзирающая за голливудцами Ассоциация гуманного обращения с животными запретила Дарабонту для съемок убивать червяка, и бутафорам пришлось искать червячка, умершего своей смертью! На что не пойдешь ради заветного «Во время съемок ни одно животное не пострадало»… Последней задачей, которую Дарабонт должен был решить, была проблема финала. Его сценарий заканчивался так же, как повесть, – автобус увозил Реда туда, где его ждал (или, возможно, уже не ждал) Дюфрейн. Это была оптимистичная, но сдержанная концовка, и Дарабонту она очень нравилась. Продюсер Марвин, однако, потребовала, чтобы герои в финале все же встретились. Настоять на своем Дарабонт не мог – по условиям договора со студией его право «финального монтажа» (то есть право в одиночку определить, что войдет в картину) распространялось лишь на первые два часа постановки. А так как эпилог за эти рамки выбивался, то Дарабонт вынужден был снять «настоящий» хеппи-энд. Он, впрочем, был не в обиде. Поразмыслив, он счел, что его герои и в самом деле заслужили трогательную встречу на берегу океана. 

Толстяка в первую ночь Хедлей не убивал. В книге такого произвола Кинг не допускал. 

Когда 23 сентября 1994 года студия Castle Rock и ее партнеры из Columbia Pictures выпустили «Побег из Шоушенка» в прокат, они быстро поняли, что согласились на неудачное название и промахнулись с рекламной кампанией. Американское «Спасение из Шоушенка» никому ни о чем не говорило (наш «Побег» был бы куда лучше), звезды ленты были не настолько яркими, чтобы своими именами загнать публику в кинотеатры, и многие зрители попросту не хотели идти на тюремную драму – жанр, традиционно считающийся зашкаливающе мрачным и депрессивным. Даже имя Кинга не могло продать «Побег», и лента с 25-митллионным бюджетом заработала лишь 16 миллионов долларов. Это была настоящая катастрофа. К счастью, она была лишь началом пути. Фильм удостоился завидных критических отзывов и семи номинаций на «Оскар» (лучший фильм, лучший ведущий актер (Фримен), лучший адаптированный сценарий, лучшая операторская работа, лучшая музыка, лучший монтаж, лучший монтаж звука), и его дополнительный прокат в «оскарный» сезон принес еще несколько миллионов долларов. 

Куда важнее, однако, было то, что начало работать агентство ОЗС («один зритель сказал»). Киноманы рассказывали друзьям, что «Побег» – не депрессивная драма, а захватывающая и жизнеутверждающая история о несгибаемой вере в лучшее, и зрители наперегонки бежали в видеопрокаты. В 1995 году «Побег» стал самой популярной прокатной видеокассетой, обойдя в этом рейтинге все кинохиты предыдущего года. И чем чаще зрители его смотрели, тем сильнее они в него влюблялись. Причем как религиозные зрители, для которых «Побег» был весьма прозрачной христианской метафорой (несправедливо осужденный человек «смертию смерть поправ»…), так и светская публика, которой фильм принес общечеловеческую «благую весть». В настоящее время, как уже говорилось, «Побег» обычно называется среди лучших голливудских картин и даже порой возглавляет этот список, обгоняя более заслуженные и новаторские постановки. Почему? Очевидно, по той же причине, по которой слова Дюфрейна «Либо начать жить, либо начать умирать» стали популярным и ничуть не ироническим советом для тех, в чьей жизни идет черная полоса. Эскапистские ленты вроде «Звездных войн» помогают людям забыть об их проблемах, но это лишь временное решение. Тогда как «Побег» учит встречать беду лицом к лицу, никогда не сдаваться и копать туннель, даже если работа займет годы и завершится пролезанием через канализацию. Благодаря фильму Дарабонта миллионы американцев и жителей других стран прокопали свои туннели и выбрались на свободу, и это дорогого стоит. Куда более дорогого, чем забвение, которое обычно продает «фабрика грез». 

Зритель без сомнения заметит некоторые совпадения с романом Александра Дюма «Граф Монте-Кристо». Кроме того, в контексте фильма упоминается и сама книга великого писателя. Так же как и в «Шоушенке», герой романа Дюма попадает в длительное заточение, и, совершив довольно смелый побег, обретает сокровище, которое он нашел в месте своего заточения Фильм посвящен бывшему агенту режиссера Фрэнка Дарабонта, в свое время оказавшему немалую помощь в восхождении Фрэнка по Голливудской лестнице. Картина 1946 года с участием Риты Хэйуорт, которую смотрели заключенные, носит название «Гильда».

Самой главной несостыковкой является срок отсидки Энди. Сев в 1947 году (как и в книге), в фильме он совершает побег уже в 1966, отсидев 19 лет. В повести Кинга на то, чтобы прорыть тоннель, у Энди ушло гораздо больше времени.  Актер Тим Роббинс, игравший Энди Дюфресна, был ростом под 2 метра. И в повести его герой сумел сбежать лишь в 1975 году, когда ему было уже 58, пробыв в Шоушенке 28 лет. За срок отсидки Энди в тюрьме сменилось несколько начальников тюрьмы. Менялся и прочий персонал. В частности, начальник охраны Байрон Хедлей (самый злостный надзиратель, которого в фильме сыграл Клэнси Браун) по книге уволился из тюрьмы еще 1957 году. 

Начальник тюрьмы Нортон насвистывает гимн «Eine feste Burg ist unser Gott», название которого переводится примерно так: «Могучая крепость и есть наш бог». Несмотря на то, что в кинотеатрах фильм не собрал больших денег, он стал одним из самых кассовых релизов на видео, а впоследствии и на DVD. При активном содействии Энди Дюфрейна заключенные получили возможность попить холодного пива под названием Stroh’s. Когда во время побега Дюфрейн разбивает канализационную трубу видно, что оттуда под напором брызжут нечистоты, однако уже в следующем кадре Дюфрейн, превозмогая вонь, ползёт по этой трубе и нечистот там всего по щиколотку. Фильм посвящён Аллену Грину (Allen Greene) — близкому другу режиссёра. Аллен Грин скончался от проблем, связанных со СПИДом, незадолго до выхода фильма в свет. 

Бывший начальник Мэнсфилдской тюрьмы, где проходили натурные съёмки фильма, Деннис Бейкер — в роли пожилого заключённого, сидящего в тюремном автобусе позади Томми Уильямса. Роль Энди Дюфрейна изначально предложили Тому Хэнксу. Он очень заинтересовался, но не смог принять предложение, из-за того что уже был занят в проекте «Форрест Гамп» (1994). Впоследстии Том Хэнкс снялся в главной роли в тюремной драме Фрэнка Дарабонта «Зелёная миля» (1999), также поставленной по роману Стивена Кинга.

Старик-библиотекарь Брукс был освобожден в 1952 году. В фильме он повесился, в книге же просто умер от одиночества в приюте для престарелых в следующем году после освобождения. 
Поэтому Рэд после того, как был амнистирован, не мог жить в комнате, в которой раннее жил Брукс. 

Роль Энди Дюфрейна также предлагали Кевину Костнеру, но актёр отказался от предложения, о чем впоследствии сильно жалел. В оригинальном рассказе Стивена Кинга Ред — ирландец. Несмотря на то, что в экранизации роль Реда сыграл чернокожий Морган Фриман, было решено оставить в фильме реплику Реда «Может быть, потому что я — ирландец», — как удачную шутку. Несмотря на то что почти все жители города Мэнсфилда изъявили желание принять участие в массовых сценах фильма, большинство жителей оказались слишком заняты своей работой и не смогли сниматься.

Массовку пришлось набирать в местной богадельне, причём некоторые из её обитателей были бывшими зеками. Когда мы видим на экране крупные планы рук Энди Дюфрейна, когда в начале фильма он заряжает револьвер, а также позже, когда Энди вырезает своё имя на стене своей камеры, — это на самом деле руки режиссёра Фрэнка Дарабонта, а не актёра Тима Роббинса. Эти крупные планы были отсняты в процессе постпроизводства фильма и вставлены в уже отснятый материал. Номер камеры Реда — 237. Эти же цифры фигурируют в обеих экранизациях романа Стивена Кинга «Сияние» (кинофильм 1980 года и мини-сериал 1997 года) — там это номер комнаты отеля, в которой обитает призрак женщины.

Также эти цифры появляются в фильме «Останься со мной» (1986), снятом по рассказу Стивена Кинга «Тело», — там это сумма мелочи, собранной четырьмя юными героями ($2.37). На стене в камере Энди Дюфрейна появляется портрет Альберта Эйнштейна. Это намёк на то, что исполнитель роли Энди Дюфрейна Тим Роббинс параллельно снимался в романтической комедии «Коэффициент интеллекта» (1994), где одним из главных героев был Альберт Эйнштейн (в исполнении Уолтера Мэттау). Двое из заключённых Шоушенка носят имена Хейвуд и Флойд. Это отсылка к трилогии Артура Кларка «Космическая одиссея», связующим героем которой является доктор Хейвуд Флойд. Мексиканское райское местечко Зихуатанехо действительно существует. Это туристский курортный город на тихоокеанском побережье мексиканского штата Герреро. Тюремный номер Энди Дюфрейна - 37927. В оригинальной повести Стивена Кинга главного героя зовут Энди Дюфресн. 

P.S.

Издание Variety на момент кинопремьеры обозвало «Побег из Шоушенка» «необработанным алмазом», и фильму действительно понадобилось давление (множественные просмотры) и время (два десятилетия), чтобы стать кинематографическим бриллиантом. «Мне кажется, что лента так важна для наших зрителей еще потому, что она отвечает на многие вопросы, так или иначе связанные с их жизнью, – говорит Тим Роббинс. – Ведь неважно, где именно находится ваша «тюрьма». Может, это нелюбимая работа, или отсутствие взаимопонимания в семье. Вашим надзирателем может быть босс или супруг/супруга, но нужно верить, что где-то есть островок свободы, условные теплый пляж и океанская волна. Какой-то внутренний или внешний идеал, к коему надо стремиться и обязательно достичь. Хотя, разумеется, в иных случаях на это уходят целые годы и даже десятилетия" 

Похожие публикации