О древнейшем периоде в истории Индонезии и об её заселении.
Вплоть до начала 20 в. и окончательного оформления Нидерландской Ост-Индии, как именовалась огромная голландская колония, непосредственная предшественница современной Индонезии, на ее территории не существовало единой государственной структуры. На протяжении всей истории Индонезии на этих многочисленных островах располагалось великое множество всевозможных княжеств и королевств. Не существовало и людей, которых можно было бы с полным основанием назвать индонезийцами. Правильнее утверждать, что на островах проживали малайцы, яванцы, балийцы, буги и сотни других обособленных групп
Ранние государственные образования.
О раннем периоде истории региона известно в основном из рассказов китайских купцов. До 600 года на Яве и Суматре существовало несколько государств. Эти ранние государства были индуистскими и буддийскими, что, вероятно, объяснялось стремлением местных правителей сравняться по мощи и великолепию с индийскими монархами, о которых им было известно от торговцев. С принятием индуизма (или буддизма) местные вожди получали право на совершение торжественных обрядов, превращавших их в богоподобные существа. Возможно, именно эти правители пригласили к себе индийских брахманов; они же собирали книги на санскрите, повествовавшие об индийской религии и политике.
За исключением семьи монарха и круга придворных, мало кто из населявших эти земли людей разбирался в индуизме и буддизме. Поэтому можно предположить, что основной религией простого народа был анимизм – вера в существование духов.
Хотя ранние царства, расположенные на островах Малайского архипелага, получали определенный доход от торговли, основой их экономики было сельское хозяйство. На заливных полях культивировался рис падди, который давал отличные урожаи, а при достаточном водообеспечении высокая урожайность поддерживалась на одних и тех же землях на протяжении столетий. В центральной части о.Ява на некоторых полях рис возделывался в течение более 2 тыс. лет.
Важность Малайского архипелага для международной торговли была обусловлена его географическим положением. Еще в древние времена обширная сеть морских торговых путей протянулась из Китая через Юго-Восточную Азию в Индию и далее в страны Среднего Востока. Некоторые торговые маршруты достигали Рима. Основная часть товаров, следовавших через Юго-Восточную Азию, доставлялась морским путем через Малаккский пролив. Контролировать эту трассу можно было с соседних Суматры и Явы, а также с п-ова Малакка.
Королевство Шривиджайя.
В 7 в. королевство Шривиджайя, центр которого находился возле нынешнего города Палембанг на Суматре, сумело распространить свое влияние на весь остров и п-ов Малакка и, таким образом, взять под контроль Малаккский пролив. Путем подкупа, политических манипуляций и карательных экспедиций все прочие приморские государства были подчинены или разгромлены, и теперь Китай мог вести торговлю только с королевством Шривиджайя. Через это королевство переправлялись драгоценные камни, благородные металлы, пряности и даже африканские львы, а также местная продукция – рис и бензойная смола. При этом Шривиджайя оставалось буддийским королевством, религиозное значение которого было столь велико, что паломники из Китая на пути в Индию задерживались здесь на несколько лет для изучения священных буддийских рукописей и монашеского устава.
Могущество королевства Шривиджайя обеспечивалось его военным флотом, который доминировал на местных морских путях и жестоко наказывал непослушных вассалов. Купцы обязаны были платить установленную королем особую пошлину за проход через пролив. Размеры богатства и сила королевства менялись в зависимости от условий торговли и мощи его врагов, однако его традиционный статус как главной портовой державы в Малаккском проливе сохранялся не одно столетие.
В 14 в. королевство Шривиджайя было разрушено яванцами, однако королевская семья и торговцы, перебравшись через пролив на п-ов Малакка, примерно в 1400 основали портовый город Малакка. Постепенно королевство Шривиджайя – одна из величайших торговых держав Азии – было столь основательно забыто, что лишь в 20 в. специалистам удалось воссоздать историю его развития.
Королевство Матарам.
Примерно в 8 в. на о.Ява образовалось другое сильное государство – королевство Матарам, возникшее на землях равнин Кеду в центральной Яве, в одном из самых благодатных рисоводческих районов архипелага. Своего максимального могущества королевство Матарам достигло в 9 в. Его буддийские монархи относили себя к династии Шайлендр (санскр. «Властители горы»). В отличие от своих современников королей Шривиджайи, правители королевства Матарам оставили после себя множество буддийских храмов. Из них наиболее известен Боробудур, построенный примерно в 800. Это огромное, напоминающее гору сооружение украшают бесчисленные барельефы, которые изображают жизненный путь Будды.
В 856 правление династии Шайлендр в королевстве Матарам было прервано соперничавшей с ней династией, представители которой оказались почитателями индуистского бога Шивы. Именно они построили недалеко от Джокьякарты храмовый комплекс Прамбанан. Здесь, по обе стороны от центральной башни храма Шивы, расположились два храма, возведенные в честь индуистских богов Брахмы и Вишну. Украшающие строения каменные барельефы изображают сцены из эпоса Рамаяна.
Королевства Восточной Явы и Бали.
В 10 в. очаг политической власти на Яве начал смещаться из центральной части острова на восток. От того времени сохранились многие сотни каменных и медных табличек с надписями, в основном на старом яванском языке. До наших дней дошли также несколько классических литературных произведений, включая индийские эпосы Бхаратаюддха и Рамаяна в адаптированном переводе на древний яванский. Империя Маджапахит, крупнейшее из восточнояванских государств, достигла зенита своего могущества в 14 в. Ее центр был приурочен к плодородной долине р.Брантас, и она располагала богатыми сельскохозяйственными угодьями. Владея устьем этой реки и портами северного побережья (среди которых выделялся Тубан), империя была вовлечена в активную торговлю, в том числе международную. В период расцвета территория государства Маджапахит простиралась от Молуккских о-вов до Малайи. В его пределах исповедовали одновременно и индуизм, и буддизм, а некоторые из монархов носили даже имя Шива-Будда, стремясь тем самым соединить две религии.
На Бали королевства начали появляться примерно в 10 в. Королевские династии этого острова и восточной Явы оказались тесно связаны между собой династическими браками и завоевательными походами. По преданию, после происшедшего примерно в 1500 краха империи Маджапахит многие аристократы перебрались на о.Бали. Именно от этих беженцев ведет свою родословную нынешняя элита Бали – единственного в Индонезии крупного очага древней индуистской культуры.
Распространение ислама.
Хотя мусульманские купцы столетиями вели торговлю на архипелаге, ислам стал утверждаться среди населения Индонезии лишь в 13 в. К концу этого столетия новая религия была принята правящей элитой княжества Аче на северной оконечности Суматры, а в начале 15 в. также и малайским правителем Малакки (Мелаки). Вскоре Малакка превратилась в центр ислама.
В 14–15 вв. ислам распространился на территорию Явы. Хотя в 1380-х годах при индуистско-буддийском дворе империи Маджапахит (восточная часть острова) находились обращенные в ислам аристократы, он стал наиболее массовой религией среди жителей северного побережья Явы, активно занимавшихся торговлей. Связанные с Малаккой яванские купцы-мусульмане доминировали в торговле, которая велась к востоку от Явы, вплоть до Молуккских о-вов и даже южных островов Филиппинского архипелага. Благодаря им ислам продвинулся еще дальше на восток.
Система международной торговли сыграла важную роль в распространении ислама в Юго-Восточной Азии. К 14–15 вв. почти вся торговля от Средиземноморья до Индии находилась в руках мусульман. Впрочем, проникший на острова ислам значительно отличался от строгой и непреклонной веры его первых арабских последователей. При своем продвижении из Аравии на восток, через Персию и Индию, первоначальное учение пророка Мухаммеда постепенно насыщалось верованиями этих древних земель, и впоследствии именно в Юго-Восточной Азии стал преобладать т.н. «мифический ислам». На Яве эта форма ислама дополнилась индуистскими и буддийскими идеями, а также культом предков. Специальные выражения, использовавшиеся при отправлении обрядов в честь бога Шивы, применялись теперь при поклонении Аллаху. Ява была одним из тех немногих районов, где даже архитектура мечетей оказалась по-своему уникальной: характерные для индуистских храмов многоярусные крыши и дверные проемы делали эти постройки мало похожими на культовые сооружения Среднего Востока с их изящными арками и луковками куполов.
Примерно к 1500 ислам исповедовала большая часть королевств архипелага. Великая яванская империя Маджапахит пала под натиском султаната Демак (с центром в одноименном торговом порту на северном побережье Явы), мусульманские правители которого вопреки своей религиозной принадлежности утверждали, что происходят от прежних индуистско-буддийских королей. Наступлению ислама не поддался лишь о.Бали. Самая обширная мировая территориальная система международных торговых связей того времени, простиравшаяся от Средиземного моря до Молуккских о-вов, оказалась под контролем мусульман.
Появление европейцев.
С 16 в. европейцы становятся активными участниками событий в Индонезии. По азиатским стандартам, особенно с точки зрения Китая, в те далекие времена Европа была весьма примитивным обществом – неструктурированным, бедным и отсталым. Однако соотношение сил постепенно менялось. Примерно к 1500 европейцы усовершенствовали, главным образом благодаря арабам, свои познания в морском деле, значительно продвинулись в кораблестроении и навигации и теперь могли плавать в открытом море. Достижения в артиллерийском деле открывали перед ними возможность использовать военную силу на море. Гвоздика и мускатный орех, наиболее ценные из пряностей, поступали с нескольких малых восточноиндонезийских островов – Банда, Амбон, Тернате, Тидоре и Серам, входящих в состав Молуккского архипелага. В 15 в. яванские купцы доставляли этот важный груз в Малакку, а оттуда везли его через Индийский океан, Персидский залив и Средиземное море в Венецию.
Португальцы.
Первыми из европейцев проложили путь к Молуккским о-вам («Островам пряностей») португальцы. Направляясь на восток, они обогнули Африку и прибыли в Индию, откуда проследовали дальше через Индийский океан. В 1511 они достигли Малакки, важнейшего центра торговли во всей Юго-Восточной Азии, и захватили его, а в 1512 прочно обосновались на Молуккских о-вах.
Взятием Малакки и разрушением главного порта в проливе португальцы дезорганизовали местные торговые связи. В результате сразу несколько новых приморских городов стали претендовать на ту центральную роль, которую прежде играла Малакка. Мощные торговые государства появились на северном побережье Явы, на южном берегу Борнео, в районе Бантама на западе Явы, на южной оконечности п-ова Малакка (Джохор) и в области Аче. Предприимчивые местные производители пряностей вскоре стали тайно распространять свою деятельность и на другие острова, а торговые агенты португальцев, нарушая договора, вели свои собственные торговые операции. В дополнение ко всему местные правители быстро переняли европейский опыт судовождения и артеллирийское дело. В силу необходимости португальцы приобщились к системе временных союзов, при которой здешние мусульманские государства с равным успехом могли оказаться и врагами, и союзниками. Ко второй половине 16 в. Португалия совместно с региональными деловыми партнерами содержала суда со смешанными командами из португальских и местных матросов. Спустя короткое время португальцы влились в политические и торговые структуры архипелага.
Со временем на островах укоренились некоторые элементы португальской культуры, например романтические песни-баллады, исполняемые под миниатюрную гитару (вокально-инструментальный жанр крончонг), и некоторые обряды и танцы, которые по-прежнему популярны в восточной части архипелага. Более того, еще в начале 19 в. при обсуждении деловых проблем наряду с малайским языком использовался португальский. Местные языки, а впоследствии и современный индонезийский включили в свой словарь немало португальских слов, служивших для обозначения предметов, которые были привезены португальцами или использовались ими в быту, например «туфли», «рубашка», «стол».
Появление голландцев.
В конце 16 в. путь к индонезийскому архипелагу нашли представители Северной и Центральной Европы. Так, британская Ост-Индская компания, созданная в 1600, обосновалась в Бантаме (на западном побережье Явы), который стал главным портом по вывозу перца. Однако гораздо более ощутимым оказалось присутствие голландцев. За первой экспедицией, которая продолжалась с 1595 по 1597 и принесла известие о возможности получения баснословных прибылей, последовал ряд других экспедиций из Голландии. В 1602 была создана Единая Нидерландская Ост-Индская компания, получившая монополию на торговлю со странами Востока.
Голландии не потребовалось значительных усилий, чтобы вытеснить с Молуккских о-вов португальцев, однако изгнать англичан удалось лишь после кровопролитных столкновений. Проводя суровую политику, необходимую для установления и поддержания торговой монополии (аналогичную той, к которой стремились португальцы), нидерландская Ост-Индская компания использовала военно-морские силы. Флотилии военных судов ежегодно совершали инспекционные проверки Молуккских о-вов, уничтожая все незаконные посадки пряностей. В 1621 в процессе борьбы с такими «нарушениями» было уничтожено едва ли не все население о.Банда.
Штаб-квартирой голландцы выбрали не Малакку, а портовый город в западной части Явы, который назывался Джаякарта, или Джакарта. В 1619 этот город был захвачен войсками, которыми командовал генерал-губернатор колонии Ян Питерсзоон Кун, и переименован в Батавию.
Интервенция нидерландской Ост-Индской компании.
Компания была заинтересована прежде всего в прибыльной торговле, однако интересы безопасности города Батавия требовали, чтобы на западе Явы сохранялась более или менее спокойная обстановка. Население города нуждалось в постоянном поступлении риса с востока Явы, а успешная торговля предполагала наличие прочных деловых отношений с портами на северном берегу острова и с королевствами в его внутренних районах. Вот почему Компания оказалась вовлечена в столь нежелательные для нее локальные конфликты и, перестав быть просто купеческим предприятием, превратилась в конечном итоге в орган власти.
На Яве голландцам противостоял серьезный противник. Незадолго до этого к власти в султанате Матарам (Центральная Ява) пришла новая династия. С 1613 по 1645 Матарамом правил султан Агунг, самый могущественный яванский монарх со времен расцвета империи Маджапахит в 14 в. В 1628–1629 армия Агунга вела осаду Батавии, хотя и не сумела захватить город.
На западе Явы голландцам приходилось иметь дело с султанатом Бантам, который был расположен значительно ближе к Батавии, а потому представлял опасность. Впрочем, к началу 1670-х годов двор султана переживал раскол, и одна из соперничавших группировок, подыскивая союзников, обратилась за помощью к нидерландской Ост-Индской компании. Голландцы оказали необходимое содействие, и в ответ Компания получила исключительные торговые права на территории султаната. В 1880-х годах султанат Бантам оказался под столь сильным влиянием голландцев, что утратил самостоятельную роль в торговых и политических делах региона. Еще одним результатом доминирующего положения голландцев в султанате стало изгнание из него британских торговцев, которые перебрались на юг Суматры.
Нарастающие противоречия наблюдались также в центральнояванском султанате Матарам. После смерти султана Матарама Агунга в конце 1645 на трон взошел его сын Амангкурат I (1646–1677) – весьма жестокий правитель, расстроивший отношения с нидерландской Ост-Индской компанией. В результате усилилась оппозиция трону со стороны князей, местных аристократов и особенно торговцев северного побережья, которым было гораздо интереснее торговать с европейцами, чем платить непомерные налоги султану. В 1675 на Яве вспыхнуло крупное восстание, а в 1677 в ситуацию вмешались голландцы, которые сместили узурпатора с трона, а после его смерти объявили законным наследником престола его сына. Всячески поддерживаемый Ост-Индской компанией Амангкурат II (1677–1703) создал новый двор в Картасуре, неподалеку от нынешнего города Суракарта.
В обмен Амангкурат II предоставил голландцам право контроля торговых операций и доходов нескольких морских портов на северном побережье, монополию на импорт опиума и тканей, а также передал им во владение нагорье Прианган к югу от Батавии. На подконтрольных территориях голландцы получали доход благодаря системе принудительной поставки продуктов, в соответствии с которой местные чиновники изымали у крестьян и передавали голландцам рис, древесину и проч. К концу 17 в. Компания внедрила культуру кофе на землях нагорья Прианган.
Однако в центральной части острова вмешательство голландцев лишь усугубило состояние политического кризиса. В период существования двора в Картасуре (1680–1743) и вплоть до 1757 на острове постоянно вспыхивали вооруженные волнения и мятежи. Восставшие яванцы отказались признавать законность посаженных на трон голландцами правителей, которым в 1686 и 1741 пришлось вместе со своими дворами искать защиту в гарнизонах нидерландской Ост-Индской компании. Тем не менее голландцы упорно продолжали направлять войска в центральную Яву для поддержания власти слабых местных правителей, которые расплачивались с ними все новыми и новыми территориями. В 1746 голландцы получили в аренду все северное побережье Явы. В 1749 умирающий правитель подписал договор, в соответствии с которым Компания получила суверенитет над всей территорией султаната Матарам.
К тому времени у оказавшейся в долгах Компании уже не было ни намерения, ни возможности самостоятельно наводить порядок в центральной части Явы, где продолжали кипеть страсти. Голландцы попытались стабилизировать положение в регионе возведением на престол формально независимых и дружественно настроенных монархов. С этой целью они в 1755 убедили короля Суракарты (двор которого в 1745 обосновался в Картасуре) уступить половину своих владений султану Джокьякарты – Хаменгкубувану I (1749–1792). Таким образом, эта часть Явы оказалась поделена на два княжества – Джокьякарту и Суракарту. Оба княжества стали союзниками Компании. В 1757 часть территории Суракарты получил другой мятежник – князь Мангкунегара I (1757–1796), чьи потомки стали независимыми наследными князьями под покровительством голландцев.
Во второй половине 18 в. нидерландская Ост-Индская компания все более разорялась, и, наконец, в 1799 была объявлена банкротом. Все ее долги и имущество перешли к правительству Нидерландов. Наблюдая постепенное угасание компании, яванские монархи приходили к мысли, что голландцы не так уж сильны и не представляют угрозы для их княжеств. Тем не менее местные властители были рады подобным союзникам, поскольку голландцы продолжали платить за аренду северной приморской полосы острова и одаривали их дорогими подарками – золочеными каретами, персидскими скакунами и тонкими тканями. Тем не менее нежелание голландцев вмешиваться во внутренние дела королевств (за исключением случаев, когда речь шла о торговых интересах) привело к тому, что многие структуры яванского общества в этот период существенно не изменились.
На Молуккских о-вах голландцы действовали решительно; так, в 1666–1669 их отряды завладели Макасаром (ныне город Уджунгпанданг), который мешал Компании добиться превосходства на море у берегов расположенных далее к востоку островов. В большинстве случаев местные княжества продолжали завоевывать или терять свои территории безо всякого участия в этом процессе голландцев. Так, султанат Аче достиг пика своего могущества в период правления султана Искандара Муды (1607–1636), чье влияние распространялось на всю Суматру и на расположенный по другую сторону Малаккского пролива п-ов Малакку. Жившие на берегах Макасарского пролива буги в 18 в. бороздили воды архипелага и пользовались влиянием при малайском дворе в султанате Джохор. Начиная с 16 в. балийцы постоянно вторгались на соседний остров Ломбок.
Период междуцарствия.
В начале 19 в. Нидерланды оказались под властью Наполеона, а голландские владения в Индонезии на короткое время стали французской колонией. Уже в 1808 французский маршал Х.В.Дандельс был направлен на Яву в качестве нового губернатора. Находясь под влиянием либеральных принципов Великой французской революции, Дандельс верил, что европейцы имеют полное право навязывать местному населению свои представления о справедливости и формах управления. Губернатор решил, что с договором 1749 не согласуется положение, при котором губернатор Батавии обязан ежегодно выплачивать яванским королям некую сумму за предоставленную колонизаторам возможность контролировать побережье, а потому отменил все подобные выплаты. Кроме того, он построил стратегические дороги через весь остров, создав возможность быстрой переброски по суше крупных воинских подразделений. Все эти действия Дандельса встретили оппозицию со стороны яванской аристократии, кульминацией противостояния стало свержение в 1811 с трона в Джокьякарте султана Хаменгкубуваны II.
Впрочем, в том же году администрация Наполеона была изгнана с Явы прибывшими из Индии британскими экспедиционными войсками. Великобритания как враг Наполеона была уполномочена королевским домом Нидерландов (укрывшимся на Британских о-вах) обеспечить «защиту» Явы от французского императора. После взятия Явы англичанами управление островом доверили Стамфорду Раффлзу. Планы нового губернатора по обустройству Явы напоминали идеи Дандельса, однако, в отличие от последнего, за ним стояла мощь британских вооруженных сил. Прежде всего Раффлз задумал изменить местную систему административного управления, узурпировав реальную власть на острове. Как он надеялся, непосредственный контакт между европейской администрацией и яванскими крестьянами постепенно превратит остров в огромный рынок для британских товаров. Раффлз попытался заменить систему принудительных поставок экспортных сельскохозяйственных продуктов системой свободного предпринимательства, а также принял меры по введению новой структуры налогообложения на основе земельной ренты. В последующие пять лет (1811–1816) британской администрации мало что удалось осуществить из этих грандиозных планов. Тем не менее идея Раффлза относительно внедрения денежного земельного налога была позднее использована голландцами.
Новая колониальная эпоха.
Наполеон потерпел окончательное поражение в 1815, а уже в 1816, вопреки надеждам Раффлза, англичане возвратили Яву голландцам. Новый курс Раффлза и Дандельса на изменение подхода европейцев к делам Явы был отставлен, и началась подготовка к введению на острове типично колониальной системы под строгим европейским контролем.
Яванское восстание. Вскоре после своего возвращения на Яву голландцы столкнулись с очередным выражением протеста против их присутствия на острове – т.н. Яванским восстанием (1825–1830) под руководством принца Дипонегоро, происходившего из султанского рода Джокьякарты и верившего, что он выполняет священную миссию освобождения страны от иностранного правления. В 1830, после продолжительной партизанской войны, отряды Дипонегоро были разбиты, а сам он сослан на север о.Сулавеси. Когда восстание было подавлено, все местные правители и князья заключили мир с колониальным режимом. Вне своих владений они получили право служить в качестве провинциальных и местных чиновников под руководством вышестоящих голландских администраторов.
«Система принудительных культур». К 1830 казна колонии опустела. Для увеличения доходов новый голландский губернатор колонии Иоханнес ван ден Бос ввел т.н. систему принудительных культур. Все живущие на острове земледельцы, кроме иностранных подданных, должны были выделить часть обрабатываемой площади для таких экспортных культур, как индигоносные растения, сахарный тростник и кофейное дерево. Подобное усовершенствование прежней системы обязательных поставок вызвало ряд экономических перемен на Яве. В частности, начал увеличиваться объем находящихся в обращении денежных средств, местные аристократы-чиновники и китайские торговцы стали более активно заниматься сбором, обработкой и доставкой голландцам всех видов аграрной продукции. Доходы колонии возросли до необычайных размеров. В 1870 «система принудительных культур» была отменена в отношении всех продуктов, за исключением кофе. Вслед за этим начался быстрый рост частных инвестиций в экономику острова, мощным стимулом для которых стало открытие в 1869 Суэцкого канала.
Территориальная экспансия голландцев. В договоре с Великобританией, подписанном в 1824, весь индонезийский архипелаг, за исключением султаната Аче, признавался зоной влияния Нидерландов. Однако большая часть населения за пределами о.Ява продолжала подчиняться независимым или псевдонезависимым местным правителям. В последующие десятилетия голландцы постепенно укрепляли свое господство над всеми этими образованиями, иногда заключая с ними договора, а иногда захватывая земли. Начиная с 1880-х годов, по мере развития промышленности Нидерландов и расширения географии мировой торговли, даже мелкие острова индонезийского архипелага приобретали значение возможного источника сырья или рынка сбыта голландских товаров. Кроме того, Нидерланды опасались возможной конкуренции со стороны таких мощных колониальных империй, как Великобритания, Германия и Франция и, желая утвердить свое абсолютное господство над всем архипелагом, провели несколько завоевательных войн. В самой долгой из них население султаната Аче в течение 30 лет противостояло армии голландцев и сложило оружие лишь в 1903, хотя отдельные местные группы населения еще несколько лет продолжали сопротивление. Последние независимые княжества на Бали покорились лишь после жестоких военных мероприятий, проведенных голландцами в 1906 и 1908. В итоге к 1910 в состав Нидерландской Индии вошли практически все острова архипелага. Исключение составили Новая Гвинея, западная часть которой (именуемая ныне Ириан-Джая) была взята голландцами под контроль в период с 1919 по 1928, а также принадлежавший португальцам Восточный Тимор.
Частное предпринимательство и «этическая политика».
После 1870, по мере значительного увеличения производства экспортных товаров, Нидерландская Индия стала одной из богатейших колоний в мире. Одновременно население архипелага быстро подключилось к системе международной торговли. Многие жители работали за денежную плату на сахарных и кофейных плантациях и предприятиях обрабатывающей промышленности; другим принадлежали второстепенные экономические позиции в больших и малых городах; третьи занимали нижние ступени служебной лестницы в быстро разраставшемся чиновничьем аппарате колонии. На острова переселялись китайцы, игравшие важную роль в качестве оптовых и розничных торговцев, подрядчиков, искусных ремесленников и ростовщиков. Для простых крестьян благоприятная рыночная конъюнктура на сахар, табак и каучук означала рост доходов за счет труда по найму и мелкого предпринимательства, повышение уровня жизни и возможность содержать более крупные семьи. Однако, когда цены на мировом рынке снижались, те же крестьяне начинали терпеть нужду.
Отчасти по этой причине в 1901 голландцы приступили к осуществлению своеобразной социальной программы – «этической политики». Программой предусматривалось создание государственных ломбардов и бюро кредитной информации (которые должны были заменить китайских ростовщиков), предлагались новые схемы развития орошения и других видов общественных работ, а также простейший вариант системы государственного обучения. Некоторые из предпринятых шагов не дали результатов из-за быстрого прироста населения, другие не получили необходимого финансового обеспечения, а остальные потеряли силу, когда запросы местных жителей столкнулись с коммерческими и политическими интересами голландцев.
Рост национального самосознания.
Политика Голландии встречала сопротивление коренного населения. Единое организованное сопротивление режиму впервые возникло лишь после Второй мировой войны. Голландцам никогда бы не удалось покорить острова, если бы на их стороне не выступали группы местных жителей, готовые воевать друг с другом. Положение дел стало меняться лишь после того, как в начале 20 в. идеи прогресса, демократии и патриотизма нашли отклик у членов небольшого кружка индонезийской интеллигенции, получивших образование в Голландии. В 1908 яванскими аристократами была создана первая на архипелаге национальная организация «Буди утомо» («Благородное стремление»), главная цель которой заключалась в воспитании чувства гордости за богатое культурное наследие Явы. Мусульманская организация «Сарекат даганг ислам» (СДИ – «Союз мусульманских торговцев»), появившаяся в 1911, охватывала местных торговцев и ремесленников, чьим профессиональным интересам угрожала конкуренция со стороны этнических китайцев. В 1912 СДИ была реорганизована в организацию «Сарекат ислам» («Союз ислама» – СИ). Возглавляемый Умар Саидом Чокроаминото (1882–1934) СИ быстро стал популярным массовым объединением, а к 1919 число его членов составило 2 млн. человек. Созданная в 1912 реформистская мусульманская организация «Мухаммадья» («Союз пророка Мухаммада») выдвинула свою программу подъема благосостояния населения и распространения образования. В 1910-х годах в колонии возникло множество мелких политических групп, что явилось своеобразной подготовкой почвы для появления полноценных партий.
Следуя программе «этической политики», колониальное правительство мирилось с деятельностью разного рода псевдополитических организаций. В 1916 голландцы решили создать консультативный орган «Фолксраад» («Народный совет»), в число членов которого, помимо назначаемых правительством представителей местных жителей и голландцев, входили индонезийцы. Между тем на островах усиливались антиголландские настроения. В организации «Сарекат ислам» сформировалось радикальное крыло, пополнявшееся наиболее активной частью городского населения. К началу 1920-х годов терпению голландских властей пришел конец, и с этого времени частым явлением стали аресты по политическим мотивам и ссылки. Хотя «Фолксраад» просуществовал до 1941, ему так и не довелось стать настоящим парламентским советом.
В 1914 в городе Сурабае (Ява) голландскими социал-демократами (Х.Снеефлит, А.Баарс, Я.Брандстедер, Д.Кох) был основан Социал-демократический союз (СДС), который к 1918 имел отделения во всех крупных городах Явы. К этому времени в Индонезии оформилось и находилось на подъеме рабочее движение под руководством ИСДС и крестьянские выступления, организованные СИ.
23 мая 1920 на съезде СДС в Сараманге этот союз был провозглашен Коммунистической партией Индонезии (КПИ). В декабре 1926 – январе 1927 КПИ возглавила вооруженное восстание на Яве и Суматре, вскоре подавленное голландцами. Деятельность КПИ была объявлена вне закона.
На первый план выдвинулась новая Национальная партия Индонезии (НПИ), созданная в 1927 молодым инженером Сукарно, получившим образование в Нидерландах. Деятельность организации была направлена на объединение антиголландских сил в единое движение за национальную независимость. Эта позиция нашла поддержку у находившихся в Голландии патриотически настроенных студентов (уроженца Суматры Мохаммада Хатта и др.), которые одобрили призыв НПИ забыть обо всех региональных и религиозных противоречиях во имя общенациональных интересов. Подхватив этот призыв, делегаты Конгресса молодежи, проходившего в столице колонии в 1928, торжественно поклялись быть верными трем идеалам: один народ – индонезийцы, одна страна – Индонезия, один язык – индонезийский.
В 1929, после того как Сукарно выступил инициатором политики отказа от сотрудничества с властью, он и другие руководители НПИ были арестованы, а партия была распущена. В течение некоторого времени новую НПИ возглавлял Хатта, однако вскоре его также арестовали и отправили в ссылку. Тем не менее идея создания независимой Индонезии дала плоды и в 1930-е годы распространилась среди общественных и политических организаций колонии.
Вторая мировая война и японская оккупация.
Вслед за нападением японцев на американскую военно-морскую базу в Пирл-Харборе в 1941 правительство Нидерландской Индии объявило Японии войну, однако после непродолжительного сопротивления было вынуждено капитулировать. Японская оккупация колонии продолжалась с 1942 по 1945 – отчасти с целью эксплуатации богатых месторождений нефти и оловянных руд, а также каучуковых плантаций. Японская администрация интернировала голландцев и евроазиатов, а на высшие административные посты назначила коренных жителей. Японцы выпустили из тюрем лидеров движения за национальную независимость и даже разрешили им заниматься политической деятельностью. Среди вернувшихся из ссылки политических деятелей были Сукарно и Мохаммад Хатта, Мас Мансур и Ки Хаджар Деванторо, которые в 1943 возглавили Центр народных сил («Путера»). К тому времени официальным языком на архипелаге стал индонезийский. Десятки тысяч молодых индонезийцев вошли в создававшиеся японцами военные и молодежные организации, которые после войны составили основу патриотически настроенных вооруженных подразделений.
ОБРЕТЕНИЕ НЕЗАВИСИМОСТИ И СОВРЕМЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ
Революция.
17 августа 1945 была провозглашена независимость новой Республики Индонезия. Сукарно занял пост президента, а Мохаммад Хатта стал вице-президентом. В конце августа при формировании правительства премьер-министром страны был назначен социалист Сутан Шарир, родившийся на Суматре и получивший образование в Нидерландах. С помощью Великобритании голландцы вернулись в свою бывшую колонию и принялись устанавливать свои порядки. В целях защиты правительство Сукарно мобилизовало индонезийские вооруженные подразделения, сформированные еще в годы японской оккупации. По всей Яве стихийно возникали группы молодых революционеров, вставших на защиту республики. Перед угрозой вооруженного конфликта с Нидерландами руководители республики предпочли перевести свое правительство в Джокьякарту.
В ноябре 1946 переговоры республиканского правительства с голландцами (при содействии Великобритании) увенчались заключением первого официального соглашения. В Лингаджатском соглашении Нидерланды признавали де-факто юрисдикцию новой республики над территорией Явы, Мадуры и Суматры. Была достигнута договоренность о сотрудничестве в деле создания федерации Соединенные Штаты Индонезии, в состав которой должны были войти новая Республика Индонезия, Борнео (Калимантан) и другие острова. Предполагалось, что федерация станет частью Нидерландско-Индонезийского Союза во главе с королевой Нидерландов. Однако уже через несколько месяцев заключенное соглашение было расторгнуто из-за расхождений в толковании текста и отсутствия доверия сторон друг к другу. Индонезийцев особенно возмутило то, что голландцы настаивали на предоставлении им де-юре верховной власти в Индонезии до 1949, а также на сохранении контроля над внешней политикой.
Попытка восстановления колониального статус-кво. 21 июля 1947 голландцы предприняли первую «полицейскую акцию» – удар всеми силами и средствами по Яве и Суматре. В течение недели они захватили большие территории на этих островах, включая главные города. 30 июля 1947 Австралия и Индия вынесли на рассмотрение ООН вопрос о положении в Республике Индонезия, которую представлял премьер-министр Шарир. 4 августа был отдан приказ о прекращении огня, но голландские подразделения, совершавшие «операции по прочесыванию местности», продолжали удерживать значительные территории за линией прекращения огня и блокировать занимаемую индонезийцами часть Явы. Голландцы сократили территорию Республики Индонезия до одной трети площади острова и на захваченных землях стали создавать дружественные государства, готовя их к вступлению в федерацию.
Ренвиллское соглашение. В конечном итоге под сильным давлением ООН голландцы приняли Ренвиллское соглашение, которое было подписано в январе 1948, по которому военные действия прекращались; предусматривалось проведение свободных выборов, во время которых жители оккупированных Нидерландами районов должны были сделать выбор – стать гражданами Республики Индонезия или какого-либо другого государства в составе Соединенных Штатов Индонезии.
В сентябре 1948 представители левого движения во главе с Коммунистической партией Индонезии (КПИ) попытались взять национально-освободительное движение под свой контроль, выступив с оружием в руках в городе Мадиун. Сукарно и Хатта предприняли решительные действия, чтобы подавить мятеж.
Завершение национально-освободительной революции. В декабре 1948, после провала очередного раунда переговоров, голландцы объявили о своем намерении в одностороннем порядке приступить к созданию временного федерального правительства, а также об официальном отказе от выполнения Ренвиллского соглашения. После этого они подвергли бомбардировке аэропорт Джокьякарты и, захватив город, взяли в плен Сукарно, Хатту и Шарира вместе с половиной кабинета министров. Все пленники были отправлены в ссылку. Весной 1949 возобновились переговоры при посредничестве ООН. Результатом давления США на Нидерланды, включавшего угрозу прервать оказание помощи в рамках плана Маршалла, стало прекращение огня в августе 1949. Сукарно вернулся в Джокьякарту, а 23 августа в Гааге началась т.н. «конференция круглого стола», на которой было принято решение о передаче суверенитета над индонезийской территорией Республике Соединенные Штаты Индонезии (РСШИ). Западная часть о.Новая Гвинея оставалась в руках голландцев.
Несмотря на то, что президентом РСШИ стал Сукарно, а премьер-министром Хатта, сторонники республики настороженно относились к вновь образованной федерации. Они понимали, что голландцы задумали ее в качестве средства для сохранения влияния консервативных сил в индонезийском обществе. Кроме того, после передачи власти в созданных голландцами государствах наблюдалось усиление прореспубликанских настроений. Это произошло после освобождения из тюрем тысяч политических заключенных, а также стало реакцией на некоторые военные операции голландцев. 17 августа 1950 была провозглашена независимая унитарная Республика Индонезия во главе с Сукарно.
Первые годы республики.
Большинство индонезийцев никогда не жили при демократии, поскольку и Нидерландская Индия, и японский режим были по существу полицейскими государственными системами. К тому же далеко не все силы, претендовавшие на власть в стране, разделяли общие демократические принципы. Армия, которая становилась все более сплоченной и влиятельной, относилась к государственным и политическим деятелям с презрением. Сам Сукарно был озабочен ограничением своих полномочий в соответствии с новой конституцией и начинал сомневаться в пригодности для Индонезии западных форм демократии.
Вскоре после образования унитарного государства проявились признаки отсутствия единой воли. Партии, возникшие в борьбе за национальную независимость, соперничали теперь на политической арене Джакарты. В результате различные премьер-министры и правительства то и дело сменяли друг друга при неизменном сохранении поста президента за Сукарно.
В октябре 1952 несколько министров правительства, поддержанные военными, предприняли попытку захватить власть для того, чтобы сковать действия радикальных националистов и начать осуществление программы экономической стабилизации. Неудачная демонстрация силы привела к падению умеренного правительства Вилопо в июне 1953 и его замене первым правительством Али Састроамиджойо, которое было ближе к Сукарно и радикальным националистам. Более того, хотя Коммунистическая партия Индонезии (КПИ) не была непосредственно представлена в кабинете министров, правительство Састроамиджойо в определенный момент опиралось на ее поддержку.
В июле 1955 военные свергли первое правительство Састроамиджойо, и на период до парламентских выборов было сформировано временное правительство. Как показали результаты этих исключительно важных для страны выборов (действительно всенародных и самых свободных за всю историю страны), 39 млн. избирателей Индонезии отдали примерно равное число голосов каждой из четырех политических партий: Национальной партии Индонезии (НПИ), двум соперничавшим мусульманским партиям – Машуми, представлявшей реформистов и наиболее многочисленной за пределами Явы, и Нахдатул Улама (НУ), включавшей приверженцев традиционного национализма и прочно утвердившейя на Яве, а также Коммунистической партии Индонезии (КПИ), которая набрала более 16% голосов и получила 39 мест в парламенте. Поскольку ни одна из этих партий не завоевала явного большинства голосов, было сформировано коалиционное правительство, которое возглавил Али Састроамиджойо. По иронии судьбы, выборы 1955 лишь подорвали доверие к парламентской демократии, поскольку не помогли создать правительство, способное эффективно управлять страной.
Борьба за власть.
Возвращение Састроамиджойо к власти привело к новым конфликтам с военными в 1956. В одном из них командующий войсками, расквартированными в Западной Яве, арестовал министра иностранных дел страны, за освобождением которого последовал мятеж, возглавленный вторым лицом в вооруженных силах Индонезии. В другом случае командующий военным округом, включающим северную и центральную Суматру, объявил, что его округ «прерывает отношения с центральным правительством».
В 1957 Сукарно официально призвал к отказу от западной либеральной демократии в пользу индонезийской «управляемой демократии». В ответ армия и население Внешних островов выразили протест, а в городе Уджунгпанданге на юге Сулавеси вспыхнуло восстание. Жители Калимантана (Борнео) и Восточной Явы также проявили беспокойство. Все эти события привели к отставке второго правительства Састроамиджойо. После этого Сукарно объявил военное положение на всей территории страны и пригласил не согласных с ним армейских лидеров на совещание. Когда стало ясно, что идея «управляемой демократии» встречает сильную оппозицию и что ни одна из политических партий не способна сформировать правительство, Сукарно сам составил команду специалистов, назначив премьер-министром Джуанду.
Кабинет министров Джуанды приступил к исполнению своих обязанностей в апреле 1957. Генеральная ассамблея ООН отвергла (в четвертый раз) резолюцию, призывавшую к возобновлению переговоров между Индонезией и Нидерландами по вопросу прав на Нидерландскую Новую Гвинеею (Ириан-Джая). В качестве протеста против решения ООН индонезийское правительство распорядилось организовать забастовку на местных голландских предприятиях. Это решение подтолкнуло профсоюзы, где доминировали коммунисты, к захвату ряда принадлежавших голландцам плантаций и предприятий по первичной обработке сырья. Армия получила приказ восстановить порядок, и командующие войсками северной и центральной Суматры в целях безопасности взяли под контроль голландские плантации. Затем правительство объявило, что практически вся собственность голландцев будет национализирована государством, после чего многие объекты остались под контролем военных. Все эти акции лишь увеличили экономические трудности Индонезии. Но гораздо более весомые последствия имело приобщение армейских офицеров к хозяйственной деятельности, благодаря чему у них появились новые источники дохода (в 1958, когда Сукарно разорвал отношения с Тайванем, военные тотчас же завладели предприятиями местных протайваньски настроенных китайцев).
На Внешних островах Индонезии, дававших стране львиную долю валютных поступлений от экспорта, главным поводом для недовольства было то обстоятельство, что Яве выделялась непропорционально высокая часть доходов. Недовольство усиливалось и в связи с обвинениями правящих кругов страны в коррумпированности. На прошедших на Яве в 1957 выборах в органы местного самоуправления коммунисты получили на 37% голосов больше, чем два года назад; растущую благосклонность к КПИ проявлял президент Сукарно. На Внешних островах наблюдалось дальнейшее повышение авторитета таких враждебно настроенных по отношению к коммунистам мусульманских партий, как Машуми.
Напряженность в стране достигла опасного уровня в феврале 1958, когда органы революционной власти были созданы в провинции Западная Суматра и на о.Сулавеси. Вспыхнувшее там восстание возглавили несколько бывших министров, включая Мухаммеда Натсира, который в качестве лидера Машуми был первым премьер-министром Республики Индонезия. Тайную поддержку восставшим оказали США, опасавшиеся прокоммунистических настроений Сукарно. После мощного наступления правительственных войск сопротивление мятежников было подавлено. Партизанская война продолжалась, однако лишь до тех пор, пока командующий вооруженными силами генерал А.Х.Насутион не согласился принять большую часть повстанцев в армию. Впрочем, как раз в это время из вооруженных сил были уволены многие офицеры, служившие на Внешних островах, в результате чего в командном составе оказалось непропорционально много яванцев.
Управляемая демократия.
В 1959 президент Сукарно начал осуществлять план по введению «управляемой демократии» в качестве средства решения стоящих перед страной экономических и политических проблем. Для этого требовалось восстановить действие конституции 1945 и усилить власть президента. Стараясь поддерживать революционный энтузиазм и стремление к национальному единству, Сукарно делал акцент на идеологию. Одновременно с этим укреплялись его связи с КПИ. Принять лидеров КПИ в свое правительство Сукарно помешала армия, доказав тем самым, что в стране появилась самостоятельная политическая сила. В 1960 сразу несколько армейских офицеров заняли ответственные гражданские посты губернаторов провинций.
В начале 1960-х годов Сукарно активизировал усилия, чтобы «возвратить» Индонезии западную часть Новой Гвинеи (Ириан-Джая). Следуя его приказу, подразделения индонезийской армии совершили несколько неудачных экспедиций на остров. В конечном счете благодаря содействию ООН вопрос был решен в мае 1963 в пользу Индонезии, которой и была передана спорная территория. За этим последовала кампания Сукарно по «разгрому Малайзии» – недавно возникшего независимого государства, которое имело общую границу с Индонезией и включало бывшие британские колонии Малайю, Саравак, Бруней и Сабах (северное Борнео). По распоряжению Сукарно все официальные связи с Малайзией были прерваны, а на торговлю и транспортное сообщение с этой страной был наложен полный запрет. На территорию Малайзии через границу в разных местах просачивались индонезийские партизаны.
Правительство Сукарно заключило союз с рядом коммунистических стран (Северный Вьетнам, Северная Корея и Китайская Народная Республика), прекратило все отношения с ООН и демонстрировало все более враждебное отношение к государствам Запада. Тем временем КПИ расширяла свою деятельность. В 1963 коммунисты провели массовые выступления с призывами к земельной реформе на Яве, Бали и в отдельных районах Суматры. За два последующих года, пользуясь поддержкой Сукарно, КПИ и возглавляемые коммунистами массовые организации приобрели значительный вес в стране. Многие из тех, кто возражал против этой тенденции, оказывались в тюрьме. Между тем напряжение в стране нарастало. На востоке Явы происходили столкновения между мусульманами и коммунистами. Признаки беспокойства наблюдались и в армии.
От Сукарно к Сухарто.
30 сентября 1965 ряд недовольных армейских офицеров и придерживавшихся левых взглядов офицеров ВВС предприняли попытку государственного переворота. Восстание было подавлено генерал-майором Сухарто. В случившемся он обвинил Коммунистическую партию (некоторые из членов КПИ действительно принимали участие в заговоре). Сукарно сохранил пост президента, однако был вынужден передать власть кабинету министров. Была проведена чистка государственного аппарата, сопровождавшаяся увольнением всех представителей левого движения. Около 700 тыс. индонезийцев, заподозренных в принадлежности к КПИ, были безжалостно уничтожены военными, еще примерно 100 тыс. человек помещены в специальные лагеря.
В 1966 власть окончательно перешла к вооруженным силам во главе с Сухарто. Вновь образованное правительство наложило запрет на деятельность КПИ. В 1967 Сухарто лишил Сукарно всех полномочий, а в следующем году занял пост президента. Сухарто подверг жестким ограничениям деятельность политических партий, создав при этом льготные условия для своей собственной политической организации – Голкар, объединявшей государственных служащих, людей творческих профессий, кадровых военных и различные «функциональные группы». На первых выборах, состоявшихся в 1971, Голкар легко опередила оппозицию и на протяжении следующих 20 лет продолжала лидировать в частично избираемых органах государственной власти. Правда, в отдельных регионах страны успеха время от времени добивалась какая-нибудь из двух официально разрешенных оппозиционных партий. Народный консультативный конгресс – высший орган законодательной власти, в котором преобладал Голкар, – переизбирал Сухарто на пост президента в 1973, 1978, 1983, 1988 и 1993.
При Сухарто военные распространили свое влияние на всю политико-административную структуру государства и приняли самое активное участие в экономическом развитии страны. Такое положение было узаконено концепцией двойной функции вооруженных сил, согласно которой армия несет ответственность не только за внутреннюю безопасность и национальную оборону, но и практически за все социально-политические сферы жизни государства.
Сухарто переориентировал Индонезию на тесное взаимодействие с некоммунистическими странами (отношения с Китайской Народной Республикой оставались «замороженными» вплоть до 1990), избегая официального вступления в военно-политические союзы. Сухарто прекратил конфронтацию с Малайзией, вернул Индонезию в ООН, активно добивался притока иностранных капиталовложений. Назначенные Сухарто и прошедшие подготовку в США индонезийские экономисты смогли стабилизировать национальную экономику благодаря содействию Международного валютного фонда (МВФ) и Всемирного банка.
Оздоровлению экономики Индонезии способствовал нефтяной бум, начавшийся в конце 1960-х годов. Монополизировав нефтяную промышленность, правительство Сухарто сумело не только поднять оклады начальникам и военным, но и направило значительные средства на развитие социальной и экономической инфраструктуры государства, а также на осуществление программ развития, прежде всего в области сельского хозяйства. Все эти шаги центрального правительства способствовали росту его влияния в этнически разнородных и разбросанных по архипелагу регионах. Введение Сухарто единых общеобразовательных программ на государственном языке бахаса индонесиа ускорило процесс централизации. В школах и контролируемых государством средствах массовой информации проводилась мысль о национальной идентичности индонезийцев и особом национальном мировоззрении – «панча сила», или пяти основных принципах – религиозности, демократии, национализме, гуманизме и социальной справедливости.
После распада португальской колониальной империи войска Сухарто в 1975 захватили восточную часть о.Тимор, западная половина которого ранее принадлежала Индонезии. Восточный Тимор был официально аннексирован в 1976, но многие его жители по-прежнему активно выступают против индонезийского правления. К 1993, несмотря на голод и значительное число жертв среди населения Восточного Тимора, индонезийская армия так и не сумела подавить вооруженного сопротивления населения острова. Между тем ООН продолжала считать эту территорию протекторатом Португалии, а некоторые государства Запада приостановили или сократили оказываемую Индонезии экономическую помощь в знак протеста против захвата Восточного Тимора.
Аналогичным образом негодование по поводу установления правления Явы в Ириан-Джая (на о.Новая Гвинея), где коренное население в этническом отношении никак не связано с большей частью индонезийцев, послужило причиной восстания, которое вспыхнуло в 1970-е и продолжалось в 1990-е годы. Сказалось также то обстоятельство, что крупномасштабные разработки полезных ископаемых и лесозаготовки, не говоря уже об организованном правительством перемещении поселенцев с Явы, нарушали традиционный образ жизни обитателей острова. В Индонезии имеются и другие регионы, например Аче, в которых политика властей периодически приводит к вооруженному сопротивлению. В 1989–1992 индонезийская армия провела кампанию против Движения за свободу Аче, в результате которой погибли тысячи местных жителей.
Когда Сухарто вступил на пост президента в 1968, Индонезия была одной из беднейших стран мира. Тогда, по оценкам Всемирного банка, 60% индонезийцев (или ок. 70 млн. человек) жили в абсолютной нищете. В связи с экономическим ростом в последующие 25 лет, достигнутым в определенной степени благодаря выполнению заданий пятилетних планов (репелитас), беднейшие слои общества вышли из состояния крайней нищеты. За этот период наполовину уменьшилась детская смертность. К началу 1990-х годов Индонезия располагала одной из наиболее эффективных в Азии программ контроля за рождаемостью.
Общее повышение уровня благосостояния и углубление процесса урбанизации привели к увеличению численности студенчества, интеллигенции и круга лиц, вовлеченных в частный бизнес. Среди наиболее решительных критиков Сухарто можно было встретить отставных военных. Помимо неравенства в распределении доходов и коррупции чиновников, индонезийцев волновало отсутствие открытых политических дебатов и честной предвыборной борьбы. Оппоненты власти осуждали также бесконтрольное разрушение природной среды компаниями по заготовке леса и добыче полезных ископаемых, предприятиями агробизнеса и промышленными концернами. Не одобрялись оппозицией многочисленные официальные ограничения, которые были навязаны торговле, инвестиционной практике и другим видам экономической деятельности, и, наконец, постоянное чрезмерное вмешательство армии во внутреннюю политику государства.
Экономический кризис, охвативший Восточную и Юго-Восточную Азию в 1997–1998, привел к тяжелым последствиям в Индонезии. Резкий экономический спад затронул всех индонезийцев, как низшие, так и средние слои общества, как горожан, так и деревенских жителей. Хотя Сухарто сумел организовать президентские выборы в марте 1998 таким образом, чтобы сохранить за собой высший пост в государстве, предотвратить формирование широкой антиправительственной коалиции ему не удалось. Спустя два месяца после выборов начались студенческие выступления, вылившиеся в трехдневные беспорядки после того, как войска открыли огонь и убили четырех студентов университета. Сухарто был вынужден уйти в отставку. 21 мая 1998 президентом Индонезии стал Б.Ю.Хабиби, занимавший пост вице-президента.