Вселенная НЕ бесконечна?

Почему мы считаем, что Вселенная бесконечна? Вдруг она имеет конечный размер? Может быть она замкнута, или имеет совершенно необычную форму? Почему Вселенная может быть похожа на бублик или тор, как на это влияет скорость света, и можно ли обойти Вселенную по кругу?

После того как Эйнштейн в основном завершил свой опыт релятивистской теории тяготения, он неоднократно пытался построить, исходя из нее, свою модель вселенной, которую многие почитают едва ли не самой важной частью его работы.

Однако и Эйнштейново уравнение тяготения при том же предположении о равномерном распределении «материи» («однородности и изотропности пространства») не давало избавления от космологических парадоксов: «вселенная» получалась неустойчивой, и, чтобы предотвратить ее стягивание тяготением, Эйнштейн не нашел ничего лучшего, как, подобно Зелигеру, вставить в свое уравнение еще один член — ту же универсальную так называемую космологическую постоянную. Эта константа выражает гипотетическую силу расталкивания звезд. Поэтому-то даже в отсутствие масс в релятивистской модели де Ситтера получается постоянная отрицательная кривизна пространства-времени.

При таких условиях решение гравитационных уравнений дало Эйнштейну конечный мир, замкнутый в себе из-за «кривизны пространства», подобно сфере конечного радиуса, — математическая модель в виде цилиндра, где искривленное трехмерное пространство образует его поверхность, а время — неискривленное измерение, идущее вдоль образующей цилиндра.

Вселенная стала «безгранична»: двигаясь по сферической поверхности, понятно, невозможно натолкнуться на какую-либо границу, — но тем не менее не бесконечна, а конечна, так что свет, словно Магеллан, может обойти ее и вернуться с другой стороны. Таким образом получиться, что обсерватория, наблюдая в фантастически сильный телескоп две разные звезды на противоположных сторонах небосклона, может оказаться, видит одну и ту же звезду с ее противоположных сторон, и тождество их может быть установлено по каким-нибудь особенностям спектра. Вот и получается, что замкнутость мира оказывается доступной экспериментальному наблюдению.

Исходя из подобной модели получается, что и объем мира, так же, как и масса его материи, получается равным вполне определенной конечной величине. Радиус кривизны зависит от количества «материи» (массы) и ее разреженности (плотности) во вселенной.

Космологи занялись великими вычислениями «радиуса мира». Согласно Эйнштейну, он равен 2 миллиардам световых лет! За этот радиус ввиду общей «кривизны пространства» никакие лучи и тела; не могут выйти.

Эта «современная идея» заменить бесконечность безграничной замкнутостью, где упреки в конечности, дескать, «недоразумение», потому что здесь нет «конечных прямых», возникла по меньшей мере в середине позапрошлого века, когда ее проводил Риман 3.

И вот уже полтора столетия она разъясняется притчей о поучительной ограниченности плоских, как тени, существ, ползающих на двумерном шаре: не ведая ни высоты, ни глубины, мудрые «плоскатики» с изумлением обнаруживают, что их мир не имеет ни начала, ни конца и все же конечен.

На этом основании на сам вопрос: а что находится за границами замкнутой вселенной? — по позитивистскому обыкновению отвечают лишь снисходительной иронией —- как на «бессмысленный», потому что у сферы границ нет.

Что касается фотометрического парадокса Ольберса, то статическая модель Эйнштейна не дала даже подобия его разрешения, поскольку свет должен вечно крутиться в ней. 

Противостояние притяжения и расталкивания означало неустойчивость вселенной: малейший толчок — и модель начнет либо расширяться — и тогда наш остров звезд и света рассеивается в бесконечном океане, мир опустошается. Либо сжиматься — смотря что перевесит, какова плотность материи в мире.

В 1922 году ленинградский математик А. А. Фридман решил уравнения Эйнштейна без космологического члена и нашел, что вселенная должна расширяться, если плотность материи в пространстве больше 2 х 10 в минус 29 степени г/см3. Эйнштейн не сразу согласился с выводами Фридмана, но в 1931 — 1932 годах отметил их большое принципиальное значение. А когда в 1920-е годы де Ситтер отыскал в работах Слайфера указания на «красное смещение» в спектрах спиральных туманностей, подтвержденное исследованиями Хаббла, а бельгийский астроном аббат Леметр предположил по Доплеру причину в их разбегании, некоторые физики, в их числе и Эйнштейн, увидели в этом неожиданное опытное подтверждение теории «расширяющейся вселенной».

Подмена бесконечности «безграничной» замкнутостью — софизм. Выражение же «кривизна пространства — времени» физически означает изменение в пространстве («искривление») поля тяготения; это прямо или косвенно признают крупнейшие знатоки эйнштейновской теории. Компоненты метрического тензора или других измерений «кривизны» играют в ней роль ньютоновых потенциалов. Таким образом, «пространством» здесь именуется просто вид материи — гравитационное поле.

Это обычная у позитивистов путаница понятий, которая идет еще от Платона, Юма, Мопертьюи, Клиффорда и Пуанкаре, и ведет к абсурдам. Во-первых, к отрыву пространства от материи: если гравитация не материя, а только форма ее существования — «пространство», то получается, что «форма материи» простирается далеко от «материи» (как позитивисты называют только массу) и там искривляется и замыкается. Во-вторых, это ведет к представлению «пространства» особой субстанцией — в дополнение к материи: «пространство» несет энергию и причинно взаимодействует с материей. В-третьих, это ведет к абсурду «пространства в пространстве» — обычной у позитивистов двусмысленности в употреблении этого слова: геометрия «пространства» определяется распределением в пространстве материи, — в таком-то месте пространства («вблизи масс») «пространство» искривилось.

Между тем эйнштейновская «замкнутость вселенной» в действительности может означать замкнутость лишь ее отдельного образования, в чем ничего чрезвычайного нет: замкнуты и звездные системы, и планеты, и организмы, и молекулы, и атомы, и элементарные частицы. Ядерные силы не распространяются дальше области 3 х 10 в минус 13 степени см, но это пространство открыто для электромагнитных и гравитационных сил.

Астрономы предполагают существование «черных дыр» — сколлапсировавших звезд со столь сильным полем тяготения, что оно не «выпускает» свет. Можно допустить, что есть где-то предел распространению и гравитационных сил, открытый для каких-то других сил. Подобным образом относительно замкнутой может быть и доступная нашим телескопам черная и сверкающая метель галактик — какая-то часть мира, в которую входит известный нам мир.

Если б космологи ясно сознавали, что речь идет об относительной замкнутости какой-то части вселенной, тогда вычисления радиуса этой части не пользовались бы таким возбужденным вниманием мистиков.

При постулировании разных дополнительных условий и в Ньютоновой, и в эйнштейновской, и в других теориях тяготения получается много возможных космологических моделей. Но каждая из них, по-видимому, описывает только какую-то ограниченную область вселенной. Как бы ни окрыляли нас успехи познания, упрощенно и ошибочно представлять весь мир по образцу познанного — однообразным нагромождением одинакового, абсолютизируя свойства и законы его отдельной части.

Бесконечность принципиально непознаваема конечными средствами. Ни космология, ни какая-либо другая из частных наук не может быть наукой о всем бесконечном мире. А вдобавок такая экстраполяция еще и дает пищу разным мистическим спекуляциям.