Жиль де Ре - подлинная история Синей Бороды

Жиль де Монморанси-Лаваль, барон де Рэ, маршал Франции, участник Столетней войны и соратник Жанны д’Арк - был казнен по обвинению в серийных убийствах детей, но справедливость этих обвинений оспаривается. И мы попробуем разобраться кем был в действительности барон Жиль де Ре, злодеем или жертвой?

«Жил-был однажды человек, у которого водилось множество всякого добра: были у него прекрасные дома в городе и за городом, золотая и серебряная посуда, шитые кресла и позолоченные кареты, но, к несчастью, борода у этого человека была синяя, и эта борода придавала ему такой безобразный и грозный вид, что все девушки и женщины, бывало, как только завидят его, так давай бог поскорее ноги.»

Похожее по теме... Жанна д'АркЖанна д'Арк, Орлеанская дева (1412 - 1431 гг.) — национальная героиня Франции, одна из командующих французскими войсками в Столетней войне. Попав в плен к бургундцам, б�

Считается, что прототипом страшного убийцы под прозвищем Синяя Борода стал французский маршал Жиль де Монморанси-Лаваль, барон де Рэ, граф де Бриен.
Кем же был этот человек, заслуживший столь ужасную честь? И так ли он виновен?

В 1404 году в Черной башне замка Шамптосэ на Луаре (по другим сведениям в замке Машекуль на границе Анжу и Бретани), в знатной и весьма состоятельной семье родился Жиль де Монморанси-Лаваль, барон де Рэ, граф де Бриен, синьор д'Ингран и де Шамптос, будущий маршал Франции, верный сподвижник и друг Жанны д'Арк.
Его старинный и знатный род дал Франции двенадцать маршалов и шесть коннетаблей, соединявших обязанности военного министра и главнокомандующего.
В возрасте одиннадцати лет Жиль де Рэ со своим младшим братом Рене после смерти родителей попадает под опеку своего деда Жана де Краона. Этот образованный человек привил внуку тягу к чтению и наукам.
В шестнадцать лет Жиль женится на красавице Катрин де Туар, получив при этом в приданое обширные земли в Пуату и два миллиона ливров. В 1429 году у них родилась единственная дочь Мари де Лаваль.

В это время бушевала Столетняя война,  Англичане со своими союзниками бургундцами к тому времени заняли уже половину территории Франции.  Жиль де Рэ решает встать на сторону французской короны.
Благодаря своему огромному состоянию Жиль располагает к себе наследника короля принца Карла Валуа и получает место в его свите.
Военная карьера Жиля сложилась успешно и он сумел достичь громкой славы. Он был храбр и удивительно хорошо владел оружием.
Сформировав за свой личный счет крупные вооруженные отряды, Жиль де Рэ с 1427 по 1429 год захватил несколько замков и совершил удачные рейды по французским землям, занятым врагом.
В двадцать пять лет король назначает его маршалом Франции, что тогда было беспрецедентным событием.
Когда в начале 1429 года семнадцатилетняя Жанна д'Арк предстала перед дофином Карлом и заявила, что изгонит англичан и коронует Карла VII в Реймсе, маршал Жиль де Рэ, как и многие другие, был ею очарован.
Король доверил барону охрану Жанны, и от Орлеана до неудачной осады Парижа Жиль де Рэ неотлучно находится при ней.
Победы Жанны д'Арк следуют одна за другой. 17 июля 1429 года в Реймсе, где традиционно короновались французские короли, состоялась коронация Карла VII. По правую руку короля стояла Жанна д’Арк, по левую - Жиль де Рэ...

Уверившись в победе Франции, Жиль де Рэ совершает ошибку: он дает понять новоиспеченному государю, что теперь пора начинать расплачиваться по займам… В результате маршал впал в немилость и был удален от двора.
Однако вскоре ситуация при французском дворе меняется. Жанне д'Арк не могли простить того, что девушка семнадцати лет знала о ведении военных действий больше, чем лучшие воины Франции.
До Жиля доходят слухи о пленении Жанны. Он бросается к королю и королеве, но получает отказ: Жанна - лицо неофициальное и выкупу не подлежит.
С Ла Гиром, другом Жанны, и его гасконцами, вместе со своими людьми он решается напасть на Камп де Лувьер, но англичане увеличивают охрану и Жиль де Рэ ничего не может сделать.
Жанна д'Арк была казнена 30 мая 1431 года...
Жиль возвращается в замок Туффож в глухой Бретани и начинает заниматься алхимией: надежд на возврат королем займов не осталось, а его финансовые дела шли очень плохо.
В 1436 году новый дофин – Людовик (будущий король Франции Людовик XI), интриговавший против отца, посещает его замок. Барону де Рэ приходится финансировать Людовика, закладывая свои замки один за одним.
Непосредственным образом тень вражды короля и дофина легла и на Жиля – высочайшим указом короля он был ограничен  в коммерческих операциях со своими владениями…
Видя, что его финансовое положение катастрофически ухудшается, Жиль со своим алхимиком Жилем де Силле с еще большим рвением принялся искать способ получения золота из свинца. Почти весь первый этаж замка в Тиффож был переоборудован в алхимическую лабораторию, а агенты Жиля скупали в промышленных объемах очень дорогие по тем временам компоненты, например, такие как акулий зуб, мышьяк и ртуть.
Однако, все было зря – золото он так и не получил….

Простившись в 1439 году со своим алхимиком Жилем де Силле, он приглашает на его место Франческо Прелатти - шарлатана, который со временем приобрел огромную власть над ним. Франческо прямо заявил, что он является колдуном и имеет личного демона, через которого держит связь с миром мертвых.
Вскоре слухи об их опытах, некоторые из которых описывались как дьявольские, распространились по всей Бретани, вследствие чего герцогу Бретонскому, вассалом которого был Жиль де Рэ, пришлось реагировать на них.
Монсеньор Жан де Малеструэ, епископ Нантский и главный советник герцога Бретонского выступил в 1440 году перед своими прихожанами в кафедральном соборе с сенсационной проповедью, в которой обвинил маршала Жиля де Рэ в жутких преступлениях «против малолетних детей и подростков обоего пола»². 
В конце он призвал, чтобы все, кто имеет об этом какие-либо сведения, доносили ему о них.
Слухи и пламенная речь епископа создали впечатление того, что властям известно очень многое о преступлениях Жиля де Рэ, хотя в действительности был известен только один случай пропажи ребенка, который даже не связывали с маршалом!
Отсюда можно сделать вывод, что верхушка Бретонского герцогства воспользовалась представившимся случаем, чтобы навсегда избавиться от опального Жиля де Рэ.
В обвинительном акте Жиль де Рэ обвинялся в человеческих жертвоприношениях домашнему демону, в убийстве детей с расчленением их и сжиганием тел, сексуальные извращения и в колдовстве с «применением специальных технических средств». Учитывая специфику мировоззрения людей того времени, можно представить себе, какое впечатление все эти обвинения произвели на них….
13 сентября 1440 года маршал Жиль де Рэ был официально поставлен в известность об обвинительном заключении, состоявшим из 47 пунктов, которое на тот момент уже было передано герцогу Бретонскому и Гийому Меричи – генеральному инквизитору Франции. Ему было предложено прибыть 19 сентября в епископальный суд для дачи объяснений….
Кроме того, по материалам обвинительного заключения герцог Бретонский санкционировал светское разбирательство.
Прекрасно понимая, чем грозит ему обвинения в колдовстве, Жиль де Рэ, в отличие от своего алхимика Жиля де Силле, подавшегося в бега, дал свое согласие прибыть в суд.
Прокурором Бретани были арестованы телохранители барона Корийо и Гриар, а также колдун-итальянец Прелатти.
О процессе над маршалом Жилем де Рэ было объявлено на площадях всех городов Бретани, а зрители на него допускались свободно. Многие из них были настроены по отношению к обвиняемому очень агрессивно…
Просьба маршала об адвокате судом была отклонена. Перед судьями Жиль де Рэ держался надменно, отвергая полностью свою вину и тогда начали допрашивать его людей.
Пойманный алхимик Жиль де Силле подтвердил, что обвиняемый маршал принимал участие в алхимических экспериментах, прекрасно зная, что это является ересью. Для некоторых опытов в чашу нужно было поместить разные части тела младенца.
Также он дал показания о жестоких сексуальных надругательствах Жиля де Рэ над несовершеннолетними мальчиками и девочками…
Еще более страшные показания дал алхимик Франческо Прелатти, заявивший о том, что маршал подписал кровью договор с демоном Барроном. За дар богатства, власти и всеведения он обещал демону приносить кровавые жертвоприношения.
По его словам, обвиняемый пробовал откупиться курицей, но демон потребовал крови младенцев…
Были допрошены и родители пропавших детей, которые заявили, что детей видели в последний раз когда отправляли их просить милостыню во владениях маршала.
Не стали молчать и арестованные телохранители барона Жиля де Рэ Гриар и Корийо. Они единогласно заявили, что маршал коллекционировал отрезанные человеческие головы и во время обыска замка барона они не были найдены только потому, что почувствовавший опасность Жиль де Рэ приказал им эту коллекцию уничтожить…
Несмотря на то, что все эти показания свидетелей вызвали у маршала потрясение, внешне он оставался спокойным и невозмутимым, продолжая заявлять о своей невиновности и требуя предоставить адвоката. Однако, ему было в очередной раз отказано.
В конце концов, устав от необоснованных обвинений, барон Жиль де Рэ заявил, что лучше умрет на виселице, чем будут продолжать слушать лживые свидетельства на этом постыдном судилище…
В результате маршал был отлучен от церкви, а 19 октября 1440 года суд принял решение о пытках барона, чтобы «побудить прекратить гнусное запирательство».

К нему была применена самая популярная в те времена во Франции пытка – привязав за руки и ноги, его растянули на горизонтальной решетке («лестнице»), как на дыбе. Перенеся жуткую боль, Жиль де Рэ пообещал палачам быть сговорчивее на суде…
Преклонив колени перед епископом, он попросил снять с него отлучение от церкви, а затем в процессе дачи показаний признал все свои грехи…
21 октября 1440 года барон де Рэ подвергся новым пыткам, после чего официально признался в том, что «наслаждался пороком», детально описав все свои любимые способы убийства и свои чувства при этом. Что интересно, маршал сознался в убийстве восьмисот невинных младенцев, однако суд принял решение, что будет вполне достаточно и ста пятидесяти…
«... Нет ничего достойного в этом мире. Господь им вовсе не занимается...
Вселенная сошла с ума... — говорил подсудимый. – Все обречено...».
Публика молчит, не в силах пошевелиться от услышанного. Судьи добиваются у Жиля мотивов его преступлений.
Жиль отвечает:
«.. многочисленные и превеликие преступления я совершил из-за того, что в годы моей юности мне всегда позволяли делать то, что я хотел».¹
За «столь тяжкие прегрешения против догматов веры и законов человеческих, что невозможно человеку и вообразить их» 25 октября 1440 года епископ Нантский повторно «исторг  Жиля де Рэ из лона Церкви Христовой»², а самого маршала приговорили к смерти на костре.
Ему было предложено условие, что если он покается и примирится с церковью, его не будут сжигать живьем, а предварительно удушат. Барон согласился…
26 октября 1440 года маршал Франции Жиль де Рэ и два его приближенных – Анри Гриар и Этьен Корийо были казнены. Жиль всячески ободряет своих телохранителей и, как свидетельствует хроника, просит казнить его первым, чтобы научить их как умирать.
Стоя на костре, Жиль де Рэ обращается к толпе и говорит, что он брат всем присутствующим и просит всех, и в особенности тех, у кого он убил детей, не только простить, но и молиться за него.
И тут произошло невероятное: толпа становится на колени и молится…
Жиль де Рэ подал знак, что готов к смерти. Палач, набросив петлю гарроты, задушил его, затем подожгли костер.
С этого момента французский король Карл VII уже не должен был отдавать ему огромный долг…

Тело барона сняли почти сразу и торжественно похоронили в усыпальнице баронов де Рэ (по другим сведениям родственники отказались хоронить его в семейном склепе и он был похоронен под безымянной плитой в кармелитском монастыре на окраине Нанта).
Прошли столетия. По-прежнему окрестные крестьяне повторяют, что в этих замках на берегу Луары жил когда-то богатый барон по прозвищу Синяя борода, который убивал жен и детей.
Французские ученые считают доказанным, что прототипом «Синей Бороды» был Жиль де Рэ. Но был ли маршал Франции барон Жиль де Рэ действительно так виновен?

«Посмертный суд», состоявшийся в Сенате Французской республики в 1992 году маршала Жиля де Рэ полностью оправдал…

Интересные факты

Это довольно грустная история о том, как первый рыцарь Франции превратился из героя Столетней войны в чудовище, которым еще долго пугали детей. Он прославился как верный сподвижник Жанны д’Арк, но потомки запомнили его лишь как прототипа Синей Бороды. О Жиле Де Рэ, в короткой жизни которого было все.

Есть такая забавная легенда, гласящая, что Жиль де Рэ впервые отметился на поле боя в знаменитой битве при Азенкуре, где он якобы вывел своих людей из «самой мясорубки», тем самым сохранив остатки французской армии, которая была разгромлена англичанами. Эта история станет еще забавнее, если вспомнить, что Азенкур был в 1415 году, а Жиль де Рэ родился не раньше 1404-го. Это значит, что в самом лучшем случае в момент знаменитой битвы ему было одиннадцать. Нечто подобное действительно произошло с де Рэ, но только в битве при Краване. Это был 1423 год, французы опять проиграли, а де Рэ, проявив чудеса сообразительности и отваги, действительно возглавил прорыв английского окружение, что позволило французам избежать совсем уже беспросветного разгрома.

Де Рэ вообще принадлежал к тем командирам, которые больше вдохновляют, чем думают о тактике. Будущий маршал умело подавал пример: ведя своих людей в бой, он шел туда с ними сам, а не руководил их действиями из лагеря на вершине холма. В этом смысле он был скорее солдатом, чем командующим. Впрочем, у такой тактики есть одно слабое место: она действует ровно до того момента, пока вдохновляющий жив и способен сражаться. А они довольно часто погибают. Интересная особенность Де Рэ состояла в том, что он умудрялся выжить даже в центре самых кровопролитных и жестоких битв. 

О детстве, отрочестве и юности Де Рэ мы знаем крайне мало, что, впрочем, не беда. Важно, что он принадлежал к младшей ветви знаменитого дома Монморанси — роду Монморанси-Лавалей. По праву рождения он имел право на несколько довольно громких титулов, а по мере своего участия в Столетней войне заметно их число увеличил. Таким образом, к концу своей короткой жизни он именовался так: Жиль де Монморанси-Лаваль, барон де Ре, граф де Бриен, сеньор д’Ингран и де Шанту. Что называется, выбирай любой. Выбрали в итоге Де Ре, точнее, это наименование в качестве основного выбрал сам Жиль. В дальнейшем, правда, правила чтения немного изменились, так что в русской транскрипции его с равным успехом называют то Де Ре, то Де Рэ, то Де Рец, а иногда даже и Де Ретц, хотя изначально там было только De Rais, безо всякого намека на «ц».

В 11 лет он потерял отца, погибшего, скорее всего, именно при Азенкуре, и остался на попечении деда, который очень быстро женил мальчика на его кузине Катрин де Туар, которая заодно приходилась родственницей королю Карлу VI. К тому моменту Де Ре уже стукнуло 16, и он принял участие в своей первой битве. Впрочем, сама война к тому времени уже была проиграна. В 1422 году Карл VI, прозванный безумным, скончался. После его смерти трон, по договору, в Труа должен был отойти малолетнему королю Англии Генриху VI — единственному в истории человеку, который являлся одновременно правителем Англии и Франции. Сын Безумного короля дофин Карл с таким положением дел согласен не был. Он собрал своих сторонников в Шиноне, решив до конца бороться за восстановление своих законных прав на престол. Сюда, в Шинон, прибыл и Жиль де Рэ. Здесь же немного позже дофина найдет Жанна д’Арк.

Жанна, Дюнуа и Орлеан

Какие именно отношения связывали Де Рэ и Жанну, мы не знаем и не узнаем, наверное, никогда. Судя по всему, будущий маршал был очень привязан к будущей Орлеанской деве. Он вступился за Жанну перед королем и двором, а позже сопровождал ее почти во всех походах и битвах. По большому счету, Жиль был ее руками. Жанна придумывала план, а Де Рэ воплощал его в жизнь. Или даже вернее будет сказать, что он мешал другим командирам эти планы срывать. Ситуация выглядела следующим образом. Дофин Карл, конечно, доверил Жанне вести армию, но не в одиночку. С ней были отправлены достаточно опытные полководцы, среди которых особенно выделялись Де Рэ и граф Дюнуа. И если Де Рэ идеи Жанны, в основном, поддерживал, то Дюнуа, напротив, считал их опасным безумием.

Граф был всего на пару лет старше Де Рэ, но считался более опытным военачальником и пользовался в армии большим влиянием. Дело в том, что Дюнуа был внебрачным сыном Людовика Орлеанского и, по крови, но не по закону, кузеном дофина. Гипотетически, в случае гибели Карла, он мог бы даже претендовать на престол, и многие воспринимали Орлеанского бастарда именно в таком качестве. Дюнуа оценивал идеи Жанны с точки зрения военной мысли и всякий раз находил их губительными. Де Рэ, в этом случае, поступал по своему обыкновению — просто вел солдат в бой. Так было под Орлеаном, где Жиль был дважды ранен и спас Жанну от смерти, так случилось и в последовавшей за этим битве при Жаржо. После нее отношения Дюнуа и Де Рэ накалились до предела, и как-то раз дело чуть было не дошло до поединка. Однако стратегия Жиля и Жанны давала плоды. Французская армия выиграла несколько сражений на Луаре, а затем освободила Реймс, где дофин Карл был коронован. Став королем Карлом VII, он первым делом наградил тех, кому обязан был своим успехом. 25-летний Жиль де Рэ стал маршалом Франции (одним из самых молодых в истории). Это был пик его военной карьеры, которая, по сути, завершилась с пленением Жанны.

Гибель Жанны, ссора с королем и арбалетный болт

Де Рэ принял эту историю очень близко к сердцу. В конце концов, он был одни из немногих настоящих друзей Жанны среди французских командиров. Жиль даже утверждал, что его тоже посещали божественные ведения. Этими рассказами он пытался убедить людей идти за ним, как они шли за Жанной. Последним аккордом стала попытка взять Руан и спасти Орлеанскую деву от костра. Жиль собрал отряд наемников, совершил с ними марш-бросок на север, но опоздал. К тому моменту, как его люди прибыли к вратам Руана, Жанна уже была сожжена. 27-летний маршал объявил, что покидает армию и двор и планирует провести остаток дней у себя в поместье. Он фактически поссорился с Карлом, обвинив того в том, что он не сделал всего возможного для спасения Жанны. Следующие несколько дней де Рэ провел затворником в своем поместье, ведя кровопролитные войны с соседями. В 1432-м, правда, он неожиданно вернулся к королю и даже возглавил его армию, чтобы снять осаду с крепости Ланье. Тут Жиль был дважды ранен, но в решающий момент штурма возглавил атаку, которая и принесла победу. Пуант состоял в том, что маршала ранило арбалетным болтом в колено, но он умудрился этого не заметить. Болт торчал из пробитых лат, а Жиль, почти не хромая, вел людей в бой.

После того сражения его стали называть первым рыцарем Франции. Храбрость и мужество де Рэ ставились в пример. Маршал, наверное, и не подозревал, что однажды история с болтом обратится против него. После победы при Ланье отношения Де Рэ и Карла стали совсем скверными. То ли король завидовал славе маршала, то ли полководец вновь припомнил монарху Жанну. Так или иначе, по двору поползли слухи, что Жиль — растлитель, и тот, недолго думая, вернулся в поместье.

Все, что происходило дальше, крайне странно. Для начала Жиль укрепил свой замок Тиффож по последнему слову инженерии. Затем окружил себя охраной из двухсот человек и собрал собственную свиту не менее пышную, чем у короля. Главная особенность этой свиты состояла в том, что входили в нее в основном алхимики, оккультисты и звездочеты. В 1439-м Де Рэ сошелся с неким Франческо Перати, который называл себя некромантом, чародеем и магом. С этого момента маршала стали окружать совсем уже темные личности, а к его замку со всей Франции потянулись продавцы различных магических ингредиентов. По округе поползли слухи о том, что маршал и его чародеи каждую ночь вызывают дух какого-то жуткого демона. А слухи вещь коварная. После демонов стали говорить о том, что Де Рэ — оборотень, потом — о его связях с Сатаной, а когда вблизи Нанта стали пропадать дети, никто не сомневался в том, что это дело рук маршала-чародея.

Содомит, богохульник и Синяя Борода

Исчезновение детей — обычная история для Средних веков. Произойти могло все, что угодно: от бегства до нападения волков, но дремучее население Вандеи, разумеется, связывало эти истории с таинственным маршалом-затворником. Оставалось только дождаться человека, который открыто выдвинет обвинения. Этим человеком стал нантский епископ Жан де Малеструа. В конце августа 1440-го он произнес перед прихожанами пламенную проповедь, в которой яростно изобличал де Рэ. Епископ говорил о «святотатстве и кощунстве», о «чудовищных преступлениях против детей обоего пола», о «растлении, насилии и даже каннибализме». Говорил он также о праведном суде божьем и людском и требовал, чтобы все, кому известны факты о преступлениях маршала, раскрыли эти факты суду, который, к слову, еще даже не был учрежден.

После этого порядка десяти жителей сообщили Малеструа об известных им фактах пропажи детей. Всего таких случаев набралось около двадцати. На деле, как выяснилось много позже, пропал лишь один ребенок и вовсе не факт, что его исчезновение было как-то связано с маршалом. Важно другое. Делом де Рэ достаточно быстро заинтересовалась инквизиция, а следом и герцог Бретани Жан V. Светские власти, правда, подключились несколько позднее. До этого епископ Нантский уже успел составить акт из 47 обвинительных пунктов. «Еретик, вероотступник, вызыватель демонов, насильник, осквернитель святости церкви, богохульник, убийца детей и, разумеется, содомит». Пункт, касавшийся каннибализма, то появлялся в акте, то исчезал из него. В конце концов, его оттуда убрали, ибо обвинители пришли к выводу, что Де Рэ не поедал плоть убитых им детей, а приносил ее в жертву тем многочисленным демонам, которых вызывал вместе со своими чародеями. 

Пока церковный суд заканчивал работу над актом, за дело взялся Жан V. Герцог провел собственное расследование. Началось оно с того, что его люди ворвались в замок Тиффож и провели массовые аресты людей маршала. Под стражу взяли не только алхимиков и чародеев, но также слуг и телохранителей Де Рэ. В числе арестованных оказался и его духовник, которому чуть ли не папским благословением было позволено открыть суду тайну исповеди.

В дальнейшем произошла типичная для судопроизводства тех времен история. О показаниях людей, чьи дети пропали при странных обстоятельствах, суд забыл. Все обвинения строились отныне на словах тех, кто был арестован по приказу герцога Бретонского. Разумеется, ко всем чародеям и домочадцам Де Рэ были применены пытки. Разумеется, от жуткой боли люди начали признаваться во всем, в чем нужно было признаться. Так возникли тысячи костей и черепов, что хранятся в подвалах замка, пять или шесть убитых жен, вызов живого Сатаны и, конечно, принесение ему в жертву мертвых детей. Вспомнили, разумеется, и про арбалетный болт, который не причинил Жилю никакого вреда.

Много позже, когда дело Де Рэ беспристрастно изучали историки, они пришли к выводу, что из всех пунктов обвинения правдив был лишь один. Де Рэ действительно был причастен к исчезновению детей и в самом деле совершал над ними сексуальное насилие. Этих обвинений вполне хватило бы для того, чтобы отправить маршала на эшафот. Зачем обвинители приплетали сюда Сатану, жертвоприношения и прочие ужасы, ясно не вполне. Разве только для того, чтобы создать уже совсем зловещий и демонический образ маршала. Или, напротив, от неспособности доказать то единственное реальное преступление, которое Де Рэ совершил. Апогеем стал тот момент, когда маршал потребовал испытания. Суд трактовал это заявление как право применить пытку. Де Рэ просил пытку перенести, и его просьба была частично удовлетворена, чтобы дать ему сознаться самому. Сознался он, однако, лишь после двух пыток. На основе «чистосердечного признания» и было вынесено решение о вине маршала.

Что характерно, к смертной казни его приговорил светский суд. Он даже проявил к маршалу нечто вроде сострадания. Было решено казнить Де Рэ через сожжение, но при этом не сжигать его. Маршала возвели на костер, подожгли под ним поленья, после чего палач удавил его гарротой и вытащил тело из пламени, передав его родственникам. Двое телохранителей Де Рэ были при этом сожжены по-настоящему. Казнь состоялась 26 октября 1440 года — всего через два месяца после обвинительной речи Нантского епископа. Что любопытно, церковный суд продолжался еще два месяца и завершился лишь к концу года.

У историков есть серьезные сомнения в объективности суда, ведь в числе судий были старинные враги маршала, да и Жан V, поспешно включившийся в процесс, имел старые обиды на прославленного сподвижника Жанны Д’Арк. Обвинения, выдвинутые в адрес маршала, в значительной степени преувеличены. Не было ни восьми сотен убитых детей, ни пяти убитых жен (жена у Де Рэ была только одна, и она сильно пережила своего мужа). Сексуальное насилие над детьми, судя по всему, действительно имело место, но именно эти факты доказывались слабо и плохо, так что точное число жертв Де Рэ остается неизвестным. Впрочем, молва не ищет правды, героя Столетней войны быстро забыли, а его место заняла народная история про богатого и знатного человека, который был хорош всем, кроме привычки убивать детей и женщин. Дети со временем из этой истории исчезли, а женщины обрели статус законных жен, которых злодей убивал одну за другой. Образ злодея тоже изменился, он стал куда крупнее, чем был реальный Де Рэ и зачем-то обзавелся густой бородой темно-синего цвета.