Золотая лихорадка в Калифорнии

Первые золотые самородки случайно нашел американский плотник Джеймс Уилсон Маршалл, строивший лесопилку для Джона Саттера. Случилось это ранним утром, 24 января 1848 года.

 Кратко

Прогуливаясь вдоль берега реки Славянка (Рашен-Ривер), недалеко от лесопилки своего работодателя Джона Саттера, Джеймс заметил маленькие ярко-желтые камешки, разбросанные на песке. Сначала Маршалл не поверил своим глазам. Но после детального рассмотрения блестящих камешков понял, что действительно, у него в руках самородное золото. Джеймс показал его Саттеру, и простая проверка находки азотной кислотой подтвердила, что в руках у них находятся несколько маленьких самородков высшей пробы. Вполне по-человечески естественно, что Маршалл и Саттер договорились не разглашать о находке золотых самородков. Джон Саттер также приказал молчать об этом открытии и другим рабочим лесопилки. Но один из его помощников не выдержал и проболтался. Так завеса тайны о найденном золоте - открылась и дошла до Сан-Франциско.
       
Не смотря на то, что известие о находке золотых самородков, вскоре было опубликовано в городских газетах, это не вызвало ажиотажа, так как большинство людей посчитало это обычной газетной "уткой". Но затем появились слухи о том, что недалеко от места первой находки золотых самородков, удалось обнаружить еще несколько залежей. По мере распространения этих новостей число старателей в этом районе стало постепенно увеличиваться. Так стартовала золотая лихорадка в Калифорнии, которая продлилась более 7 лет.

В конце 1848 года, в нью-йоркской газете "Геральд" появилось первое сообщение о крупном месторождении золота в Калифорнии. Эта новость была официально подтверждена президентом США в послании конгрессу от 5 декабря 1848 года. Множество калифорнийских семей, оставив на произвол судьбы свои поля и фермы, ринулись добывать золото, став первыми старателями. В начале 1849 года, в Сан-Франциско прибыл корабль "Калифорния", с первой большой группой золотоискателей. Уже к середине 1849 года "золотая лихорадка" стала настоящей эпидемией. Все мужчины, способные двигаться, и даже многие женщины покидали города и отправлялись к берегам реки Рашен-Ривер. Солдаты дезертировали из армии. Индейцы также бежали на прииски, и рассказывали своим соплеменникам о золоте и его ценности. За весь 1850 год, в Калифорнию прибыло более ста тысяч человек, жаждущих найти золото и быстро разбогатеть. Население США сходило с ума, мужчины оставляли своих жен и семьи, а те, у кого не было никого, просто заколачивали свои дома досками или выставляли их на продажу практически за бесценок.
       
Жажда золота гнала людей в Калифорнию и по воде, и по суше. Многочисленные прибывающие золотоискатели нуждались в еде, одежде и жилье. Некоторые сообразительные торговцы, посетив прииски, понимали, что на обслуживании старателей можно сделать гораздо больше денег, чем можно было бы добыть золота, ковыряясь в земле. В Калифорнию начали прибывать суда с разными товарами. В конце 1850 года в Калифорнию начали прибывать иностранцы. Золотая лихорадка в Калифорнии стала манить людей со всего мира. Стремительно растущий поток чужеземцев сильно не нравился местным жителям, так как они считали, что право добывать золото в Калифорнии имеют только граждане США. Под давлением населения Калифорнии, власти ввели особый налог для иностранцев. Теперь за месяц добычи золота, чужеземец должен был платить 20 долларов, по тем временам очень большая сумма.

С 1853 года рост добычи золота начал снижаться, его становилось все тяжелее найти, поэтому между старателями росла ожесточенная конкуренция. Большинство из них едва находили достаточно золота, чтобы покрыть затраты на еду, одежду и инструменты. Не то, чтобы золота не стало совсем, но рассчитывать на легкий заработок больше не приходилось. Поэтому в 1855 году большинство людей начало возвращаться к себе домой, что ознаменовало окончание Калифорнийской золотой лихорадки. Золотая лихорадка изменила судьбы сотен тысяч людей. Многих она сделала богатыми, но еще больше людей стали её жертвами. Одним из пострадавших был и Джон Саттер - владелец лесопилки, где нашли первый калифорнийский золотой самородок. Золотоискатели силой захватили принадлежавшие ему земли. В ответ на протесты Саттера, сожгли его ферму, убили одного из сыновей, а другого довели до самоубийства. В течение 20 лет, вплоть до самой смерти, Саттер пытался найти справедливость в судах, возбудив более 15 тысяч исков к своим обидчикам, но так ничего и не добился. Он умер в одиночестве и бедности. Бывший плотник, Джеймс Уилсон Маршалл, чья находка повлекла за собой самую бешенную золотую лихорадку в мире, также умер в нищете и одиночестве. У него не осталось денег даже на дешевый гроб.

Подробно

В 1848 году закончилась война с Мексикой. В это время в Калифорнии, в местечке Колома в Северной Калифорнии (на северо-востоке от Сан-Франциско и Сакраменто), двое предпринимателей «нашли» золото. Они поначалу старались держать открытие в тайне, но слухи о находке все равно распространились, и в Калифорнию рванули охотники за удачей со всех концов США. Армия вновь прибывших насчитывала около 300 тыс. человек, среди них были даже азиаты и австралийцы! Большинство так и умерли бедными, немногие озолотились, остальные нашли себя в других сферах, призванных обслуживать самые разные потребности растущего населения Калифорнии, – банковском деле, строительстве, торговле и сельском хозяйстве. Ведь люди прибывали практически на пустое место, и всю инфраструктуру нужно было создавать с нуля.

Рассказывая эту историю, я взяла слово «нашли» в кавычки, потому что о золоте знали и местные индейские племена, и даже мормоны, которые селились к востоку от Калифорнии – в современном штате Юта, столицей которого является Солт-Лейк-Сити. Религиозные лидеры запрещали мормонам заниматься поиском и добычей драгоценных металлов. Считалось, что золотом в будущем будут мостить улицы, но должен настать момент, когда Бог сам откроет богатства Земли для людей. Как ни странно, религиозная пропаганда действовала на многих. Но не на всех – в числе первых золотоискателей были и мормоны.

В этот раз на поиски золота рванул каждый. Из Сан-Франциско ушло все мужское население. Газета «Калифорниэн» объявила о своем закрытии так: «От нас ушли все – и читатели, и печатники. По всей стране, от Сан-Франциско до Лос-Анджелеса, от морского побережья до подножия Сьерра-Невады, звучит один и тот же душераздирающий вопль: “Золото! Золото! Золото!”, тогда как поля остаются незасеянными, дома – недостроенными, и проявляется полное безразличие ко всему, кроме изготовления лопат и кирок да транспортных средств, на которых можно было бы отправиться на поиски золота» . А морской агент США в Калифорнии докладывает президенту страны: «Половина домов (в Сан-Франциско. – Е.Ч. ) брошена жителями. Торговцы, адвокаты, механики и рабочие – все отправились в долину Сакраменто вместе с семьями» .

«На золотые рудники уехали даже солдаты и матросы. На борту военного корабля “Анита” осталось всего 6 человек. Один корабль с Сандвичевых островов оказался вообще покинутым экипажем, и капитану пришлось нанять новых матросов, заплатив по 50 долларов каждому за 15-дневный переход… Некий торговец, прибывший недавно из Китая, остался без своих китайских слуг. Если лихорадка продлится весь год и если китобойные суда бросят якорь в Сан-Франциско, они неминуемо потеряют свои экипажи. Я не знаю, сможет ли полковник Мэйсон (в 1847–1849 годах губернатор Калифорнии. – Е.Ч. ) удержать своих людей, если не пошлет туда войска, – сокрушался очевидец событий» .

Когда вести о находке дошли до городка Монтеррей, лихорадка охватила и его жителей: «Кузнец забросил свой молот, плотник – рубанок, каменщик – мастерок, фермер – серп, булочник – квашню, а кабатчик – бутылку. Решительно все отправились на рудники: одни верхом на лошади, другие в двуколках, инвалиды на костылях, а то и на носилках... В… общине остались одни лишь женщины да несколько арестантов, которых сторожил солдат, ожидавший удобного случая, чтобы сбежать от своего начальника» .

Резко растут цены на все. Удачливые старатели получают хороший доход, но вынуждены и много тратить. «Бригады от пяти до пятнадцати человек нанимают в этом городе на несколько недель поваров, предлагая им плату от 10 до 15 долларов в день. Механики и возчики, получавшие в прошлом году от 5 до 8 долларов в день, согласились на это предложение и уехали» . «За обычные лопаты и черпаки, стоившие месяц назад 1 доллар, в районе рудников теперь дают 10 долларов... Жалованье служащих выросло с 600 до двух тысяч долларов в год; поварам платят от 25 до 30 долларов в месяц...» . В форте Джона Саттера, первооткрывателя золотой жилы, расценки были такими: комната стоила 100 долларов в месяц, а одноэтажный дом внутри форта, сданный в аренду под гостиницу, обходился в 500 долларов в месяц . Цены на продукты питания поднялись на головокружительную высоту. «Бочонок муки стоит у Саттера 36 долларов и скоро подорожает до 50. Если бы сюда не привозили много муки, здесь разразилось бы настоящее бедствие. Но теперь каждый в состоянии жить по ломовым ценам, и можно ожидать, что на предстоящую зиму торговцы завезут из Чили и Орегона большое количество продуктов», – сравнительно оптимистично оценивает ситуацию один золотоискатель . Другой, видимо менее удачливый, видит все в более мрачном свете: «Только один или два человека получают больше того, чем стоит жизнь на приисках: ветчина идет по 45 центов за фунт, свинина – по 25 центов, картофель – по 1 5–1 8 центов, гвозди – по 25 центов...

Но золотоискатель в состоянии заплатить только за жареную свинину и муку» . «В Джордж-Тауне – приисковом лагере при слиянии Кеньон-Крика и Американской реки, жена одного старателя в 1850 году брала за стирку рубахи 1 доллар. Дневной доход ее мужа на прииске был меньше» . Сетованиями на дороговизну жизни полны все письма с приисков. Леонар Кип жалуется на то, что немыслимо подорожали свечи, которые стоят теперь по доллару за штуку. В то время в Плейсервиле генерал Фрэнсис Дорн платил 1,5 доллара за фунт муки. В Вивер-Крике, пишет Э. Гулд Бэффем, фунт муки продавали за 1 доллар, вяленую говядину за 2 доллара, свинину тоже за 2, патоку по 4 доллара за галлон, бутылка какого-нибудь «несчастного рома из Новой Англии» стоила 8 долларов. «Требуя эту цену, трейдер и перевозчик извлекали больше прибыли из труда золотоискателя, чем он сам» . «Одному матросу с “Дэйла” предложили унцию золота за старое пальто, которое он носил 6 лет, заплатив когда-то за него 20 долларов. Груз товаров из Китая продается за 200 тысяч долларов в течение одной недели. За одеяло платили 100 долларов, за бутылку бренди – унцию золота. Револьверы стоили от 6 до 8 унций золота. Капитан одного торгового корабля, чей экипаж дезертировал, предлагал 100 долларов в месяц тем, кто согласился бы наняться на его борт, но желающих не нашлось. Один врач, пожелавший перевезти свой лоток для промывки золотого песка на другое месторождение, находящееся лишь в нескольких километрах, погрузил свою машину на повозку, отправлявшуюся в нужном направлении, и по прибытии спросил, сколько должен заплатить возчику. “100 долларов”, – ответил тот. Доктор едва не потерял дар речи, однако расплатился без возражений. Через несколько дней возчика схватили колики, он вызвал этого врача, тот прописал ему какие-то пилюли и запросил в качестве гонорара 100 долларов. “Эх, – вздохнул больной, – я так и знал, что этот лоток выйдет мне боком”» .

В результате обесцениваются деньги и нищают те, кто не связан с добычей золота или обслуживанием этого сектора экономики. Полковник Мэйсон так сообщает в Вашингтон о положении в армии: «Я искренне думаю, что следовало бы отмечать какими-нибудь серьезными привилегиями солдат, воздерживающихся от дезертирства и остающихся верными своему знамени… Ныне ни один офицер в Калифорнии не может жить на свое жалованье, настолько обесценены деньги. Цены на предметы первой необходимости, на одежду и продовольствие настолько чрезмерны, а стоимость рабочей силы так высока, что нанять повара или слугу для того, кто получает меньше 3 0–5 0 долларов в день, совершенно невозможно. Такое положение вещей не может продолжаться долгое время» .

Чтобы понять степень обесценивания денег, все числа, приведенные выше, нужно умножать на 22 – это даст нынешние цены. Получится, что повар обходится от 220 долларов в день, жалование служащего составляет 440 тыс. долларов в год, лопата стоит 220 долларов, свечка – предмет первой необходимости – 22 доллара, фунт муки был куплен за 33 доллара и т. п.

Открытие золотоносных месторождений нарушает весь общественный уклад и социальную стратификацию. «Хозяин становится сам себе слугой… а слуга – сеньором. Миллионер вынужден скрести скребницей свою лошадь, а благородный идальго, в чьих жилах течет кровь всех Кортесов, самолично чистить обувь!» Аристократка леди Л. «была вынуждена брать метлу в свои изнеженные руки, унизанные кольцами»; леди В. и ее грациозная дочь – нежные цветы вирджинского общества – «бегали из гостиной на кухню, стряпая обед»; леди С., владевшая тучными стадами скота… ходила по воду на колодец; а самому Колтону, такому достойному человеку, теперь приходилось просить о гостеприимстве своих сограждан, с благодарностью принимая «еду даже в индейском вигваме» .

Серебряная лихорадка

Ну а теперь поговорим о «серебряной лихорадке», которая представляет для нас интерес тем, что во время нее уже появляется кое-какая финансовая статистика. Старатели искали исключительно золото, однако вскоре было найдено и серебро. Произошло это случайно. Слухи о калифорнийском золоте дошли и до Мексики, и среди искателей было довольно много мексиканцев, которые до этого работали у себя дома на серебряных рудниках. Они знали, как выглядит серебро, и заприметили серебряные жилы среди породы. Некоторые пытались объяснить суть своего открытия американцам, но неудачно – из-за языкового барьера. Поэтому какое-то время старатели добывали исключительно золото, но особых денег это не приносило, потому что месторождения были довольно непродуктивными.

Территория, где начались поиски и добыча золота, была названа Золотым Каньоном. В 1853 году в Золотой Каньон прибыли некие братья Грош, немного знакомые с геологией. Они заметили вкрапления серебра в горной породе, а спустя три года обнаружили на окраине Золотого Каньона серебряные жилы, одна из которых была огромной. Вскоре оба брата погибли, а на их участке начали рыть землю в прямом и переносном смысле другие старатели. В 1859 году стало понятно, что залежи серебра в этом районе чрезвычайно обильные. Это всколыхнуло вторую волну лихорадки, на этот раз – «серебряной», и в Калифорнию вновь подались тысячи людей. Я опущу рассказ о том, кто где что нашел, сколько серебра было добыто, какие технологии были изобретены, и перейду к тому, что нас в этой книге интересует больше, – характерным признакам пузыря.

За три года в Калифорнии было инкорпорировано 2000 компаний, которые планировали добывать серебро, но далеко не все из них нашли серебряную руду. Средняя номинальная стоимость капитала составляла 20 тыс. долларов. В 1862 году крупные инвесторы в серебряные рудники убедили брокеров из Сан-Франциско, что для акций этих компаний нужен фондовый рынок. Так была организована Сан-Францисская биржа, устав которой был списан наполовину с Нью-Йоркской, а наполовину – с Лондонской. 1850–1860-е годы в США были временем создания фондовых и сырьевых бирж по всей стране, всего их возникло около двадцати. Благодаря близости к серебряным рудникам Сан-Франциско оказался самым крупным финансовым центром на восточном побережье США, а оборот его биржи в отдельные дни превышал оборот Нью-Йоркской. На восточном побережье США в 1863–1864 годах были созданы еще четыре биржи, чтобы обслуживать торговлю акциями добывающих компаний – в Сакраменто, Голд-Хилл, Риз-Ривер и Вирджиния-Сити. Две последние закрылись уже в 1864 году, а остальные прожили немногим больше, но тренд понятен. Сан-Францисская биржа оказалась успешнее: если при ее организации место брокера стоило всего 50 долларов, то в 1874 году, то есть почти на пике спекуляций акциями добывающих компаний (самый пик пришелся на 1875 год), – уже 1 0–1 2 тыс. долларов .

Рынок питался слухами. Слухи об открытии новой жилы могли сделать котировки компании космическими, а слухи о том, что открытие не подтверждается, заставляли акции резко падать ниже первоначального уровня. Слухи запускались и специально, чтобы подстегнуть те или иные бумаги. Не обошлось и без «индейцы наконец-то раскрыли, где находятся их секретные запасы». Самой рисковой была торговля акциями заброшенных шахт. Они практически ничего не стоили, но если в шахте находили какие-нибудь остатки руды, то владелец мог обогатиться. Так, акции компании Сrown Point выросли с 5 долларов до 180, когда в покинутой шахте обнаружили остаточные запасы руды. В период серебряной лихорадки мы наблюдаем один из самых впечатляющих взлетов курсов акций за всю историю американского фондового рынка. Акции компании Consolidated Virginia, которые котировались по доллару за штуку в июле 1870 года, по 15 – в июне 1871-го, в ноябре того же года шли по 176 долларов, а через год – уже по 780. Этот рост случился на новостях о том, что была найдена самая большая серебряная жила за всю историю «серебряной лихорадки» в Калифорнии (на этот раз новости были вполне объективными).

Эта жила была открыта меньше чем в 100 км от первоначальной точки раскопок, но уже не в Калифорнии, а на территории Невады, вблизи города Вирджиния-Сити. Предприниматель, который обнаружил это месторождение, дал ему свое имя – Комсток. Компании, разрабатывавшие месторождение и его окрестности, все вместе назывались Комстокскими компаниями (однако не все они принадлежали самому Комстоку). По данным Сан-Францисской биржи, таковых насчитывалось 135 . Подсчитано, что их совокупная капитализация составила в январе 1875 года 262 млн долларов .

Попытаемся оценить, много это или мало. Известно, что с 1859-го по 1878 год, когда в Комстоке велась добыча, всего было добыто золота и серебра на 400 млн долларов, из них на Consolidated Virginia – крупнейшую компанию региона – пришлось около 150 млн долларов. По моим подсчетам на основе статистики биржи, на максимуме капитализация компании составила 85 млн долларов (108 тыс. акций по 790 долларов) . В те годы добывающие серебро компании выплачивали в виде дивидендов всю прибыль. Известно, что акционеры Consolidated Virginia получили в виде дивидендов от разработки этого месторождения около 78 млн долларов, или около половины выручки (к сожалению, средства, выплаченные до 1875 года, я выделить из них не могу). Однако из этих грубых сопоставлений видно, что цена акций Consolidated Virginia если и была завышена, то несильно. То же самое можно сказать и о совокупной капитализации всех комстокских компаний. Скорее всего, совокупные выплаты всех компаний составили около 200 млн долларов, то есть прибыль – те же 200 млн долларов, что, в общем-то, сравнимо с их совокупной капитализацией. (Опять же, я не могу выделить ту сумму, которая была выплачена до 1875 года.) Так что капитализация примерно соответствовала денежным потокам. К тому же она отражала ожидание других крупных открытий, а их не было.

На пике рынка в акции добывающих серебро компаний вкладывались инвесторы из Нью-Йорка, Лондона, Парижа, Берлина и Франкфурта .

В 1875 году на рынке «серебряных» акций случилась первая паника. Она была предвестником заката целой отрасли. После открытия Consolidated Virginia крупных месторождений так и не нашли. К февралю 1881 года капитализация Комстокских компаний плавно упала до 7 млн долларов . Кстати, Марк Твен, о романе которого «Позолоченный век» я буду говорить в следующей главе, работал журналистом в самой крупной газете городка Вирджиния-Сити. Среди прочего он занимался пиаром «серебряных» акций. По его воспоминаниям, «если залежь была хоть чуть-чуть обещающей, мы действовали, как принято в подобных случаях: использовали сильные прилагательные и с пеной у рта восторгались открытием, как будто было открыто что-то невообразимое. Если же шахта была “разработанной”, то мы в целой колонке расточали лесть по поводу ее оборудования – нового спускового канала, резной сосновой лебедки или удивительного мощнейшего насоса» .

Как же спекулянты оценивали месторождения? В метрах. Самая большая шахта в Комстоке, Ophir, простиралась на четверть мили в длину и котировалась по 4000 долларов за фут.

Подведем краткий итог. Разумеется, как это бывает практически всегда во время ажиотажа, далеко не все размещенные акции были обеспечены реальными активами. Манию можно усмотреть в том, сколько людей ринулись на поиски золотого тельца. Элементы пузыря есть и в том, скольким компаниям из одного отраслевого сектора и региона (!) удалось сделать IPO в такой короткий срок, но это не мания на финансовых рынках в чистом виде. Вот что парадоксально: если посмотреть на рынок в целом, то о серьезном «перегреве» говорить не приходится. Общая капитализация компаний на пике и размер дивидендов (приходится абстрагироваться от того, что часть денег была выплачена раньше) – это цифры одного порядка. К тому же эта капитализация отражала ожидания новых больших открытий, которые так и не были сделаны. А многократное падение цен акций отражает истощение запасов, то есть объективный фактор. Так что, как говорится, а был ли мальчик?

В 1830-х годах «эпидемия» затронула Россию — тогда золотые жилы находили в Западной и Восточной Сибири. Этот бум добычи впоследствии получил название «сибирской золотой лихорадки».

Но в России все было далеко не так масштабно, как в остальном мире. В 1812 году был издан указ, позволивший российским подданным разрабатывать золотые и серебряные месторождения, однако разрешение на эту деятельность получили представители ограниченного количества сословий.

В 1851 году британец Эдуард Харгрейвс, участвовавший в калифорнийской лихорадке, нашел золотую жилу в Австралии, штат Виктория. Только за первые три с половиной месяца лихорадки было добыто более 16 кг золота. За десять лет «золотой лихорадки» численность населения Австралии удвоилась. В Мельбурне, где располагалось казначейство штата, была создана железнодорожная система, ежедневно туда направлялось порядка двух тонн золота.

Сразу после окончания австралийской началась южноафриканская «золотая лихорадка». В 1886 году золотоискатель Джордж Харрисон нашел месторождение этого ценного металла в горах Витватерсранд, но геологическое строение не позволяло добывать золото кустарным методом. Вскоре в регионе было создано множество горнодобывающих предприятий, благодаря чему был основан город Йоханнесбург. Кстати, Витватерсрандское золотое месторождение действует по сей день, здесь получают около четверти от всего объема добываемого в мире золота. Золотая шахта Тау-Тоны, расположенная в ЮАР, — самая глубокая в мире, она располагается на 4 км ниже уровня земли.