Признания под пытками. Дело Олега Сенцова и его украинские аналоги

Пожалуй самой громкой медиа-темой последних недель является дело крымчанина Олега Сенцова, осужденного в России на 20 лет лишения свободы по обвинению в создании террористической организации.

По версии следствия, "группа Сенцова" осуществила поджоги офисов "Русской общины Крыма" и представительства партии "Единая Россия" в Симферополе, а в ночь с 8 на 9 мая планировала взорвать памятник Ленину и мемориал "Вечный огонь", протестуя против аннексии Крыма Российской Федерацией.

Украинские власти, сам Сенцов и его мощная группа поддержки в России и в других странах называют все обвинения полностью сфальсифицированными и требуют от Москвы его немедленного освобождения.

Мы напоминаем детали этого резонансного дела, а заодно и обнаружили в Украине аналогичные случаи сомнительных уголовных производств, о которых, однако, говорят гораздо меньше.  

Как все начиналось

Для осуществления взрывов в Крыму (здесь и далее мы будем транслировать официальную версию следствия) член "группы Сенцова" Алексей Черний якобы нашел человека, у которого заказал изготовление двух взрывных устройств. Этот человек, Александр Пирогов, недолго думая, отправился в ФСБ - и все дальнейшее происходило уже под присмотром российских спецслужб. Черния задержали 8 мая - при передаче взрывных устройств. Впоследствии были задержаны другие члены группы - Александр Кольченко, Геннадий Афанасьев, и, конечно же, сам Сенцов.

Ключевыми доказательствами по делу Сенцова являются показания его соучастников, в первую очередь, Черния и Афанасьева. Правда, Афанасьев от своих показаний, данных в ходе следствия и легших, в частности, в основу его собственного приговора, в суде по Сенцову отказался. По его словам, эти показания сотрудники ФСБ выбили у него под пытками. Черний от сказанного отказываться не стал, но в зале суда заявил, что как-либо дополнять их не будет.

Также обвинение представило другие доказательства - например, якобы найденный у Сенцова пистолет, на котором экспертиза обнаружила биологические образцы, принадлежащие Сенцову. Сам Сенцов утверждает: после задержания его били этим пистолетом, и образцы попали на оружие именно так.

Позиция защиты

Защитники (как официальные, так и общественные) Сенцова утверждают: всего этого явно недостаточно для осуждения на долгие 20 лет тюрьмы.

Во-первых, говорят они, показаниям свидетелей верить не стоит: спецслужбы способны выбить какие угодно показания, если очень захотят.

Во-вторых, утверждают они, даже если бы Сенцов действительно планировал что-то из того, в чем его обвиняют, то это не является терроризмом. Сенцов не хотел никого убивать, а просто стремился наделать шуму. А значит, его действия следует трактовать в худшем случае как покушение на уничтожение имущества - а то и просто как хулиганство.

В-третьих, защитники Сенцова заявляют, что действовал он не просто так, а из благих побуждений - в знак протеста против незаконных действий России в Крыму.

Зеркальный аналог

Отметим, что обвинения, основанные лишь на признательных показаниях самих обвиняемых, всегда воспринимаются скептически.

В тоже время, стоит отметить, что в украинских тюрьмах прямо сейчас находятся десятки, если не сотни людей, чьи дела и приговоры не менее, а иногда даже более спорны с точки зрения правосудия.

Взять хотя бы дело одессита Константина Калашникова, которого обвинили в осуществлении взрыва на железной дороге в районе села Великодолинское Одесской области в апреле 2015 года.

По версии следствия, Константин Калашников якобы получил от третьих лиц (чьи имена в материалах дела отсутствуют) взрывное устройство, которое заложил в указанном ему месте и должен был привести в действие, позвонив на названный ему номер телефона. Однако в нужный момент Калашников не стал этого делать и выбросил телефон в речку. Тем не менее, взрыв все равно прозвучал: оказалось, что устройство было дополнительно снабжено таймером, который сработал по истечение времени.

5 июля 2015 года Калашников был арестован. При обыске у него дома нашли две тротилловые шашки.

На этапе досудебного следствия Калашников во всем сознался и дал признательные показания. Они и легли в основу обвинения. Правда, в зале суда он отказался от них, заявив, что они были получены под пытками. Суд его слова проигнорировал и присудил ему 13 лет лишения свободы.

Как и в случае с Сенцовым и Афанасьевым, Калашникова осудили по показаниям, данным им самим, по его утверждению, под пытками.

Как и в случае с Сенцовым, Калашников не планировал никого убивать. Более того, если в случае Сенцова диверсии, согласно версии следствия, помешали сотрудники ФСБ, то в случае Калашникова он сам, по доброй воле отказался совершать "взрывной" звонок, а бомба (изготовленная не им и не по его заказу) сработала сама, без его воли.

Если Сенцов утверждает, что на "его" пистолете его биологический материал появился в результате пыток в ФСБ, то на шашках, найденных у Калашникова, ничего подобного (включая отпечатки пальцев) вообще не нашли.

То есть, если, по мнению защитников Сенцова, он осужден несправедливо, то, следуя той же логике, Калашников сидит вообще ни за что. Однако, голоса в защиту Калашникова не слышно - несмотря на то, что о вынесенном ему приговоре сообщали СМИ.

Группа красных террористов

Еще более абсурдная история - с группой "коммунистов-террористов", обвиняемых в организации большей части взрывов в Одессе зимой и весной 2015 годов. О разоблачении группы в апреле 2015-го торжественно рапортовали высшие должностные лица Украины, включая Арсена Авакова. В итоге на скамье подсудимых оказались четыре бывших члена КПУ: Екатерина Фотева, Евгений Подмазко, Александр Шевцов и Игорь Удовенко. Через полгода обвинительный акт по ним передали в суд, и на этом рассмотрение дела застряло.

Вот уже третий год заседания по делу проводятся раз в два месяца и сводятся к "автоматическому" продлению обвиняемым сроков содержания в СИЗО. А по сути же за два с половиной года суд даже не удосужился ознакомиться с обвинительным актом.

Как и в случае с Сенцовым, Фотева, Подмазко, Шевцов и Удовенко "не планировали никого убивать". Однако переквалифицировать их дело на "унитчожение имущества или хулиганство", как с Сенцовым, никто не предлагает.

Хотя в Украине эта процедура как раз имела бы прецеденты: когда в апреле 2015 года неизвестные обстреляли из гранатомета здание банка "Пивденный", это дело (так, к слову, до сих пор и не расследованное) квалифицировали именно как хулиганство.

Более того, если в деле Сенцова можно спорить об убедительности или неубедительности тех или иных доказательств, то в деле "коммунистов-террористов" этого мы сделать не можем, так как суду они пока не представлялись. Несмотря на это, обвиняемые остаются в СИЗО. Между прочим, по "закону Савченко" проведенный ими за решеткой срок уже эквивалентен 6 с лишним годам лишения свободы.

Однако никто из тех, кто называет приговор Сенцову незаконным и требует его освобождения, не обращает внимание на то, что Фотева, Подмазко, Шевцов и Удовенко сидят в тюрьме вообще без какого-либо приговора, и предсказать, как долго продлится их заключение, невозможно.

Дел, весьма похожих на дело Сенцова и по обвинениям, и по весомости улик - в Украине десятки, а число людей, прошедших через СИЗО и тюрьмы по таким делам исчисляется сотнями. И это притом, что факты использования пыток украинскими спецслужбами подтверждаются докладами таких весомых международных организаций, как, к примеру, офис Верховного комиссара ООН по правам человека.

Однако судьба этих людей широкую общественность (включая группу поддержки Сенцова) беспокоит мало.

https://strana.ua/articles/analysis/146105-v-ukraine-est-desjatki-del-bliznetsov-oleha-sentsova.html