Эскобар жил футболом. И был готов за него убить

Эль Патрон

«Серебро или свинец» — главный принцип Пабло Эскобара, контрабандиста из Медельина, за несколько лет сколотившего настоящую кокаиновую империю.

Враги боялись и презирали хладнокровие Эскобара, воображение простолюдина рисовало латиноамериканского Робина Гуда. В правительстве и силовых структурах с ним либо боролись, либо обогащались на его щедрых взятках. В Колумбии 1980-х и начала 1990-х равнодушными к фигуре Эль Патрона были разве что мертвецы.

Эскобар превратился в миф еще при жизни. Колумбийская земля, изрытая могилами и кладами с наркоденьгами, полнилась слухами о его жестокости или, наоборот, героизме. Но Эль Патрон все равно оставался человеком. Мальчиком из нищей семьи, одной из немногих радостей которого в жизни был футбол.

Кадр: сериал «Наркос»

Превратившись в крупнейшего наркоторговца на планете, Эскобар не растерял любви к самой популярной игре с мячом. Через эту слабость в убийце все еще можно было разглядеть хоть что-то светлое.

Похожее по теме... Выжить в Каракасе, самом опасном городе мираПрогулка по трущобам и дворцам Венесуэлы, бедняки и богачи Каракаса.

Сооружая образ народного героя, Эскобар открывал больницы, школы в бедных районах. На кровавые кокаиновые деньги строились и футбольные поля, которые Эскобар торжественно открывал, наверняка чувствуя себя кем-то вроде мэра города. Будущие звезды колумбийской сборной оттачивали на них свои навыки.

«Шли разговоры о том, кто дал деньги на поле. Его критиковали за то, что он торгует наркотиками. Но мы просто чувствовали себя везучими, ведь нам было где играть», — вспоминает бывший игрок сборной Леонель Альварес. На его счету — 101 матч в составе национальной команды. В середине 80-х опорный полузащитник как раз защищал цвета «Атлетико Насьональ», теневым хозяином которого стал Эскобар.

Триумф на наркоденьгах

Освоив маршрут до Флориды, Эскобар буквально запорошил Америку кокаином. Местные яппи отрывались по пятницам (и не только), генерируя сверхприбыль для джентльменов из Медельинского картеля. Кокаин приносил почти 220 миллионов долларов в неделю. Наличных было так много, что их попросту зарывали в землю. Тратились на абсурдно дорогие машины, виллы, бесчинства на вечеринках.

За активами главаря Медельинского картеля следили власти Колумбии и США, и когда денег стало столько, что их приходилось просто сжигать, Эскобар решил открыть фонд, чтобы прикрываться поддержкой малоимущих. На месте свалки он построил район с дешевым жильем для бедных, а в трущобах появились футбольные стадионы.

Естественно, дело дошло и до шефства над футбольными клубами. Деньги нужно было отмывать, а трансферы игроков — один из лучших способов легализовать кровавый кэш.

Эскобар взял под свое крыло местный клуб — медельинский «Атлетико Насьональ». Его соратник наркобарон Гонсало Гача по кличке «Мексиканец» содержал столичный «Мильонариос». Картель из города Кали также владел местным клубом «Америка».

Наркоденьги сделали колумбийский футбол сильнее. Стало возможным приглашать иностранных игроков и взвинчивать зарплаты местным, удерживая их в клубах. Вливания Эскобара в «Атлетико Насьональ» позволили команде добиться серьезных результатов.

Атлетико Насьональ стал привлекать самых талантливых игроков страны – в середине 80-х туда пришли виртуозный Леонель Альварес, вратарь Рене Игита, защитник Луис Переа, а возглавил команду Франсиско Матурана. В принципе, на тот момент никто из них не был состоявшейся звездой, а Матурана, будущий лучший тренер в истории колумбийского футбола, лишь один год потренировал Онсе Кальдас. В отличие от Америки Атлетико не стал приобретать дорогих элитных аргентинских легионеров.

«Наш уровень игры поднялся. Люди видели, что происходит, поговаривали о влиянии Пабло. Но доказать что-либо они не могли», — так об этой эре шального богатства говорил тогдашний тренер медельинцев Франциско Матурана.

В стране, истерзанной внутренними конфликтами с участием государства, картелей, парамилитари и прочих, футбол стал одним из немногих поводов для радости. И даже замечая нитки его кукловодов, колумбийцы предпочитали игнорировать истинную причину взлета.

В 1989 году «Насьональ», накачанный деньгами Эскобара, впервые добился международного успеха. За победным шествием медельинцев в Кубке Либертадорес (южноамериканском аналоге европейской Лиги чемпионов) завороженно следила вся страна. На групповом этапе им противостояли эквадорские «Депортиво Кито» и «Эмелек», а также соотечественники из «Мильонариосариос». Последние триумфально завершили первый раунд, оставив «Атлетико» довольствоваться лишь второй строчкой.

Колумбийский наркобарон был далек от профессионального уровня, но погонять мяч любил. Любимая позиция – левый фланг, с которого правша Эскобар легко врывался в штрафную. Он частенько играл против профессиональных футболистов, а также легко заводил знакомства с будущими звездами: Чонто Эррера, Алексис Гарсия, Чичо Серна, Леонель Альварес, Рене Игита и Пачо Матурана – все эти культовые для колумбийского футбола имена начинали на полях, которые Пабло в родном городе открывал десятками.

Во втором раунде футболисты из Медельина в упорной борьбе преодолели аргентинский «Расинг» со счетом 3:2 по сумме двух встреч. В четвертьфинале судьба вновь свела «Атлетико» с «Мильонариос». За счет минимальной победы дома и ничьей в гостях медельинцы прошли дальше. В полуфинале был разгромлен уругвайский «Данубио» — первый матч завершился нулями на табло, а вот в гостевом для себя матче «Атлетико» подозрительно легко расправились с соперником со счетом 6:0.

Аргентинскую бригаду арбитров накануне встречи навестили люди Эскобара. Им были предложены деньги в обмен на результат или же мрачная перспектива остаться в Колумбии навсегда.

Как гласит байка, денег рефери не приняли, а футболисты уберегли их от гибели.

Первый матч финала против уругвайской «Олимпии» медельинцы проиграли со счетом 0:2. Ответный поединок, ввиду влияния на футбол наркокартеля, требовал особых мер. Матч перенесли из Медельина в Боготу. Но, по версии аргентинского журналиста Черкиса Бьяло, и тут рука Эскобара дотянулась до «людей в черном».

Вечером перед поединком аргентинскому судье Хуану Карлосу Ластау, ужинавшему в компании с ассистентами, предложили портфель, намекнув об услуге и последствиях отказа. Убедить рефери незнакомцу не удалось. Он покинул их со злосчастным портфелем, бросив напоследок: «Завтра либо побеждает “Насьональ”, либо вы едете домой в гробах».

И снова, сами того не ведая, футболисты «Атлетико» спасли арбитрам жизнь. Они забили два мяча и перевели матч в серию пенальти. Хозяева вырвали победу со счетом 5:4. Голом отметился даже голкипер «Атлетико» — тот самый Рене Игита, прославившийся на весь мир «ударом скорпиона».

Беспредел

Окутанная тайнами и легендами история этого финала с одной стороны интригует, с другой — ставит колумбийских болельщиков в неудобное положение. Обязаны ли они триумфом свинцу или серебру дона Эскобара? Насколько далеко мог зайти Эль Патрон в погоне за футбольной славой любимого детища?

Увы, на последний вопрос ответил сам Эскобар. Если для «мексиканца» Гачи «Мильонариос» были может и любимой, но все же игрушкой, то Пабло относился к игре всерьез.

"Обычная" тюрьма

«Мой дядя никогда не пошел бы на убийство ради победы в футбольном матче, — вспоминал племянник лидера картеля Кали. — Но Пабло Эскобар был готов убить любого ради результата. Именно поэтому ему удалось достичь того, чего ни мой отец, ни мой дядя не сумели. Финала Кубка Либертадорес».

Эскобар не просто был готов на убийство. Слухи связывают его имя с убийством футбольного арбитра. Поговаривают, что проигрыш «Америке» из Кали в местном чемпионате Эскобар воспринял как личную обиду. Рефери того матча, как считалось, был в кармане у наркокартеля Кали, поэтому Эль Патрон не стал списывать поражение на волю футбольного бога. Вскоре нечистого на руку рефери пристрелили.

Даже когда дела Медельинского картеля шли все хуже и хуже, страсть Эскобара к футболу не остывала. Будучи яростным противником закона об экстрадиции, сулящего наркобаронам американские нары, он сдался властям и соорудил собственную тюрьму — «Эль Катедраль». Разумеется, в генплане была предусмотрена солидная площадь под футбольное поле. Диего Марадона, в шутку или всерьез, вспоминает, что его приглашали попинать мяч с Эль Патроном.

Слухи об убийствах и темных делах за стенами «Эль Катедраль» вынудили колумбийские власти изменить условия содержания самого опасного человека в стране. Эскобар пустился в бега. Но даже прячась от рыскающих везде и всюду офицеров поискового отряда, Эскобар вытягивал антенну радиоприемника, стремясь узнать об успехах своих любимцев. Даже когда его пристрелили, на нем была футбольная обувь.

Фото трупа наркобарона облетело мир в декабре 1993 года. А следующим летом на чемпионате мира-1994 в матче против американцев гол в свои ворота забил Андрес Эскобар. Колумбия проиграла 1:2 и в итоге не вышла из группы. На родине Андреса ждал свинец.

2 июля 1994 года возле одного из баров Медельина застрелили 27-летнего футболиста сборной Колумбии. 
Жестокое убийство произошло через 10 дней после того, как в матче группового этапа ЧМ-1994 против американцев Андрес Эскобар срезал мяч в свои ворота, пытаясь прервать прострел с фланга нападающего Джона Харкса. 

Вечером 2 июля охранник одного из магазинов Умберто Муньос подошел к автомобилю футболиста, припаркованного возле бара. Андрес был на водительском сидении. Муньос выпустил в него 6 пуль. Каждый раз, делая выстрел, убийца кричал «Автогол!» Тут же подоспевшие полицейские отвезли Эскобара в больницу, где тот умер через 45 минут, не приходя в сознание.

Муньос был приговорен к 43 годам тюремного заключения. В 2001-м срок сократили до 26 лет. Но Муньос отсидел только 11 лет и вышел в 2005 году на свободу... за примерное поведение.