Кстати, одна из музыкальных тем в Гарри Поттере :)
Добавил аккорды и один из варинтов игры на гитаре.
Перед вами 10 лучших песен в истории группы.
А, собственно, как все начиналось-то? Да просто – по традиции: в пейзажной местности Австралии – маленьком провинциальном городке Уорракнабил – рос очень странный мальчик. Отец мальчика преподавал английский язык и математику в школе, а мать работала библиотекарем. Мальчика звали Николас. Отец познакомил юного Николаса с классической литературой, в том числе, русской, так что, в скором времени, для него не представляло труда процитировать те или иные фрагменты из «Преступления и наказания» Достоевского или «Лолиты» Набокова. Еще он провел симпозиум об австралийском преступнике Неде Келли. Уже тогда проявилась его ненормальная склонность к описанию убийств и созданию разбойничьих образов. Да и сам Николас Кейв был не из числа тех, кто мог похвастаться хорошим поведением – дрался и был ужасен в этом амплуа. В 9 лет мальчика отправили петь в церковный хор, в 13 лет его отчислили из школы.
В конце концов, в 1980 году было принято решение переименовать The Boys Next Door в The Birthday Party – в названии отсылка к одной из сцен «Преступления и наказания». Панковая разбитная хватка все-таки не прижилась в моральной Австралии, и участники коллектива отправились в Лондон в надежде на его лояльность и даже записали несколько альбомов, получив хорошие отзывы критиков. Тем не менее, группа не добилась успеха, на который рассчитывала. The Birthday Party распались и вернулись в родные пенаты.
Правда, было и еще одно знаковое путешествие – в Западный Берлин, магия города очаровала Кейва. Он не сдавался, снова собрал группу и назвал ее Nick Cave – Man or Myth?. Тут-то ее и подхватил независимый рекорд-лейбл Mute Records. Ник Кейв также посмотрел выступление авангардной экспериментальной немецкой команды Einstürzende Neubauten и был под впечатлением от образа фронтмена – Бликсы Баргельда. Кейв позвал Баргельда в группу, и тот согласился. Все это время Кейв и Баргельд будут оставаться близкими по духу и мировосприятию людьми.
Кислотно-индустриальное звучание альбома From Her to Eternity – сочетание одаренной музыкальности Бликсы Баргельда с новоиспеченной влюбленностью Ника Кейва в экспериментальную эстетику; дебютный альбом, определивший дальнейшее развитие Nick Cave & The Bad Seeds, за которых поручился бесстрашный и могучий независимый лейбл Mute Records.
Вообще, конечно, ранние работы «сидсов» полны шокового нойза и небрежной готики, авангарда, альтернативщины и грязного постпанка, но, вместе с тем, академической полноценности и арт-роковой изобретательности. Сказывается все-таки мультиинструменталистский композиторский состав. From Her to Eternity по праву можно считать – нет, для андеграундной сцены не хитом – но однозначно той самой песней, которая, как говорится, на разрыв аорты, которая и сделала, во многом, Ника Кейва и Ко узнаваемыми. Она о девочке, живущей этажом выше, в квартире номер 29; эта девушка ходит по комнате и рыдает, ходит и рыдает – и всё это под настоящий замес из авангарда, нойза, экспериментальной музыки и дичайшего постпанка.
Альбом The Firstborn Is Dead был записан под впечатлением Ника Кейва от творчества Элвиса Пресли, посему тут даже можно уловить незыблемый дух блюза и рок-н-ролла, а название «Первенец мертв» содержало в себе отсылку к брату-первенцу Пресли Джесси Гарону, который умер вскоре после рождения. Интересно, что в своем дебютном романе «И узре ослица Ангела Божия» Кейв описывает схожую ситуацию.
На пластинке большую известность приобрела композиция Tupelo. Тупело, штат Миссисипи – город, в котором родился Элвис Пресли. Согласно Кейвовскому завету: ни одна птица не пролетит здесь, ни одна рыба не проплывет, пока не родится Король. В Тупело! В этом месте, где льет черный дождь.
После всех смелых экспериментов альбом Tender Prey – почти обухом по голове – слушался, как минимум, стройно, как максимум, – мелодично и изысканно не смотря на всю его традиционную «гаражность». И от того казался еще более экспериментальным; первый шаг, если исключить каверный альбом Kicking Against the Pricks, на пути к серьезным переменам в творчестве, но пока – лидирует бунтарство. Пластинка, в целом, получила положительные отзывы критиков, а песни The Mercy Seat и Deanna стали нетленными боевиками, хотя сам Кейв назвал запись кошмарной в истории коллектива и заявил, что тогда многие вещи выходили из-под контроля.
Но что бы ни говорил Кейв, заедающая тревога The Mercy Seat по-прежнему находит отклик в сердцах поклонников, да и не только в их сердцах. Так, например, Джонни Кэш записал свою версию песни – необычную, как и все версии Джонни Кэша, и достойную внимания.
После Tender Prey в свет вышел новый релиз группы – The Good Son; теперь точно – обухом по голове. Композиции с записи сильно отличались от того, что Nick Cave & The Bad Seeds создавали ранее, поэтому поначалу пластинку недооценили; слишком тихая, мол, работа, к тому же, еще и струнные аранжировки в изобилии. Подобно сочному спелому винограду, альбому нужно было время, чтобы созреть и дать вкусить свои плоды. Сейчас The Good Son – классика в творчестве Кейва и Ко.
The Weeping Song, наравне с еще одним альбомным треком The Ship Song, превратилась в песню-хит. Для нее, как и для всего альбома, характерно утонченное мягкое звучание в сочетании с элегичным вибрафоном и фортепианными вставками. Видеоклип на песню тоже самобытен: отец и сын – Баргельд и Кейв – плывут на лодке в неспокойную погоду при свете луны и ведут эмоциональный разговор – композиция построена по принципу диалога. Кадры сменяются шаманскими танцами Баргельда и Кейва – лучшая иллюстрация тандема двух близких по духу музыкантов и классического состава «сидсов».
Хаотическая, шумовая, бесстыдная постпанк-история Let Love In и до этого – откровенность Henry’s Dream (1992), очевидно, те самые пластинки, которые жаждали услышать от Ника Кейва и The Bad Seeds после выхода The Good Son; не смотря на запредельную агрессивность и альтернативность Let Love In стал коммерчески успешным. Крик о беспомощной любви, скользкая и едкая мелодрама – такой представляется запись.
Особой популярностью пользовалась композиция Red Right Hand – окровавленная правая рука Бога-карателя или дьявола; название было позаимствовано из поэмы английского писателя Джона Мильтона «Потерянный рай». Неповторимость песни заключается в зловещем и живом, метафоричном тексте Кейва и кульминационном органном соло. Трек попал в саундтрек к комедийному фильму «Тупой и еще тупее» и там приобрел комическую остроту.
Самая известная песня в репертуаре группы – Where the Wild Roses Grow – была записана при участии австралийской поп-певицы Кайли Миноуг. Ух! Конечно, такого сюрприза не ждали: променять андеграундную сцену на что-то безысходно поп-приторное и написать свой очевидный хит? Даже на родине спохватились; австралийская ARIA Music Awards «выписала» Нику Кейву награду в 3 номинациях, одна из которых – лучший поп-релиз года; незаметно для себя Ник Кейв стал «коммерческим». Впрочем, давайте будем честны, Where the Wild Roses Grow – одна из самых красивейших песен с ее напевной балладаностью и убийственной романтикой. Кстати, в раритетной версии (можно услышать на сборнике B-Sides & Rarities 2005 года), а также в концертных турах партию Кайли Миноуг исполнял Бликса Баргельд. И, надо сказать, с этой задачей справлялся неплохо.
Тем временем, альбом Murder Ballads по-настоящему прославил Ника Кейва. На нем содержится еще один удачный дуэт: при участии альтернативщицы Пи Джей Харви, на тот момент страстной возлюбленной Кейва, была записана обработанная версия народной песни Henry Lee.
На улице Nick Cave & The Bad Seeds заиграл праздник, еще один альбом группы – The Boatman’s Call – был высоко оценен критиками; а на обложке портрет Ника Кейва, сфотографированный небезызвестным Антоном Корбейном. С этого момента начинается особая череда экспериментов Ника Кейва и Ко, переставших серьезно углубляться в альтернативные истоки.
На записи много клавишного аккомпанемента и минимально обыгрываемых тем, а также акустики и струнных аранжировок, неспешного темпа, доверительного полушепота Кейва. Альбом полон личной меланхолии в сочетании с редкими, но резкими текстурами. Самой проникновенной и узнаваемой композицией с альбома стала минималистично клавишная Into My Arms, открывающая пластинку, с придыхательным монологом, интимным обращением к Господу и одновременной верой в его отсутствие, но зато – верой в силу любви.
Nocturama – альбом, сочиненный Ником Кейвом, мог бы сойти за сольник, если бы только сомнамбулические композиции не перемешивались с привычными уху агрессивными постпанковыми вещами в духе раннего творчества «сидсов», например, пластинки Henry’s Dream. Вызвал неоднозначную оценку и даже грубую.
Тем не менее, поклонники смогли расслышать полноценную красоту Кейвовской работы в композиции Wonderful Life, тем более что мультиинструменталистский состав группы позволял умело обыграть ее. Так, из Wonderful Life получилась сказочная тонкая баллада, сопровождаемая плачем слайд-гитары, звонкостью треугольника и интригующим бонго, органом Хаммонда и клавишными этюдами.
Двухдисковой шедевр Abattoir Blues/The Lyre of Orpheus – первая пластинка, записанная без Бликсы Баргельда, покинувшего группу после релиза Nocturama. В названии альбома заложен весь принцип – это и придорожный блюз, в котором чрезмерен гитарный рок-н-ролл, это и песнь Орфея – сладкая и нежная, амбициозная, правда, так и не утратившая раскованность постпанка; даже флейта, бывает, звучит коряво. Так что, музыкальный мир Кейва и Ко снова получился перевернутым кверху ногами, но, тем не менее, очень откровенным и глубоким в своей печальной задумчивости. Музыканты добились интересного синтеза инструментов: здесь и мандолина, и бузуки (разновидность лютни), и флейта, а также оформили композиции струнными и фортепианными аранжировками, будоражащими госпел-хорами.
Орфей второй половины альбома, – безусловно, воздушная хоровая песня O Children, взывающая к всепрощению и всерадости… Многим композиция знакома по саундтреку к первой части кинокартины «Гарри Поттер и Дары Смерти»; популярная сцена – танец Гарри и Гермионы – сопровождается нетленным звучанием O Children.
Самый печальный альбом в творчестве группы Skeleton Tree, в основном, построен на синтезаторных аккордовых прогрессиях, отсылающих к эпохе барокко и церковной эстетике. Изначально должен был звучать по-другому. Но во время записи пластинки трагически погиб 15-летний сын Кейва Артур, поэтому музыканты поменяли звучание на более спокойное. Сложно говорить о какой-либо отдельной композиции с альбома; только Girl in Amber – самая глубокая и самая личная: Ник Кейв делится постигшей его трагедией с аудиторией. Эпитет «лучшая» бесчеловечен в этом случае, песню нужно постараться прожить.