Космос и человечество

Это очень интересная задача — проследить, как на протяжении тысячелетий менялось отношение человека к космосу, точнее, его внутреннее самосознание, решение им извечной проблемы «Я и мир». Что такое человек? Творение сверхъестественных сил, с призрачным ощущением свободы — а по существу «тварь», всецело зависящая от «творца»? Или, как и все живое, какой-то исключительно редкий, побочный продукт в развитии материи? Или, наконец, хозяин мироздания, восстающий ныне из немощи, чтобы перестроить по-своему сначала ближний, а потом и дальний космос? 

Вопросы эти отнюдь не праздные. Их решение всегда определяло и будет определять впредь практическую деятельность человека. Чтобы разумно творить будущее, надо понять, каково наше место в космосе. Именно «наше», а не «мое», так как, будучи «общественным животным» еще на самых ранних стадиях развития общества, человек и поныне немыслим вне коллектива. Стало быть, проблема ставится не в индивидуальном, а в коллективном плане — «Космос и мы, человечество».
Наметим лишь в самых общих чертах историю решения этой проблемы и выясним, какое отношение к этой проблеме имеет гелиобиология.
Говорят, что удивление—начало познания. Может быть, и так. Но, перейдя от первоначального удивления к последующему познанию, человек нередко совершает две роковые ошибки: во-первых, кажущееся принимает за действительное и, во-вторых, становится жертвой предвзятых идей. Пожалуй, в истории развития наших представлений о космосе эти слабости человеческого мышления проявились особенно ярко.
Где бы ни находился человек древнего мира, он всегда видел себя в центре полусферического небосвода, опирающегося своими краями на Землю. Не эти ли непосредственные обманчивые ощущения послужили основой для наивных представлений о небесной тверди, плоской Земле и пресловутом «крае света»?
Не менее очевидным казалось и то, что Солнце, Луна и все небесные светила обращаются вокруг Земли, и, постоянно видя это, трудно было удержаться от соблазна посчитать Землю центром мироздания, а себя — «венцом творения». Не на этой ли геоцентрической и антропоцентрической основе покоились все древние системы мира и все древнее религиозное мировоззрение? 

Основоположник гелиобиологии Александр Леонидович Чижевский.
Не только смешение «очевидного» и реального послужило причиной многовековых заблуждений человеческой мысли. Мешала предубежденность, слепое преклонение перед авторитетами, забвение той бесспорной истины, что единственным авторитетом в науке должен быть только факт.
Вопреки популярному мнению о наивности системы Птолемея, эта система на самом деле была высшим достижением науки той эпохи. Известно, что при достаточно большом количестве эпициклов система Птолемея с любой степенью точности могла предсказывать движение планет. Как это ни парадоксально, ее можно использовать даже сегодня для расчета траекторий межпланетных ракет. И не мудрено, что первое время правильная в основе система Коперника предсказывала небесные явления хуже, чем порочная в принципе система Птолемея.
Причина известна: Коперник, слепо веря авторитету Аристотеля, считал планетные орбиты круговыми (вот она, предвзятость!), и его теория нуждалась в том существенном уточнении, которое дал Кеплер. А позже Ньютон получил законы Кеплера как неизбежное следствие закона тяготения. Окончательный, сокрушающий удар «очевидной» системе Птолемея нанесли телескопические открытия, начатые Галилеем. Крушение древних представлений о космосе изменило и отношение к нему. Эти представления никак не располагали к активной деятельности в космосе (даже само сочетание таких слов выглядело совершенно нелепым). Все вокруг Земли — для Земли, и Земля — вот единственное поприще для практической деятельности человека.
Телескоп раскрыл перед человеком (пусть поначалу не в полной мере) заурядность Земли и неисчерпаемость космоса. По мере усовершенствования телескопов древние умозрительные идеи о бесконечности Вселенной и многочисленности обитаемых миров приобретали постепенно всё большую и большую весомость.
Менее чем за четыре века человечество в своем познании достигло таких глубин космоса, до которых даже лучи света доходят за миллиарды лет,— такова стремительность человеческого познания!
На смену «очевидному» древнему миропредставлению пришло куда менее очевидное, но зато несравненно более истинное понимание космоса и места в нем нашей планеты. Однако, как это ни удивительно, современная астрономия до сих пор так и не нашла решения проблемы «человек и космос». 

Общий вид Солнца с пятнами и флоккулами (спектрогелиограмма).
«Космос» — это прежде всего «порядок». Таково буквальное значение слова «космос» (в отличие от слова «хаос» — «беспорядок»).
Упорядоченность космоса, «стройные» движения небесных тел, четко выраженная структурность, то есть делимость на материальные системы разного порядка сложности — вот то, что прежде всего привлекает внимание астронома. Взаимное тяготение всех тел Вселенной — не единственная причина стройности космоса. Немалая роль принадлежит и другим силам — в первую очередь магнитным и электрическим.
Человеческую мысль поражает обилие неодушевленной, неорганической материи в космосе. Все живое на Земле, вся земная биосфера составляет по массе мизерную долю процента нашей планеты. Нет оснований думать, что гипотетическая биосфера Марса сколько-нибудь существенно изменит количественное соотношение мертвого и живого в пределах Солнечной системы. За ее же пределами мы пока видим только мертвое.
В самом деле, основной тип известных нам космических тел — звезды. Все они в большей или меньшей степени напоминают Солнце. Это также газообразные самосветящиеся шары из водорода и гелия с ничтожной примесью более тяжелых элементов. Не будет преувеличением, если мы скажем, что космос в основном состоит из водорода и гелия, сосредоточенных главным образом в звездах. Межзвездные газы и пыль — второстепенная деталь в строении нашей Галактики и других ей подобных звездных систем. 

Протуберанец, напоминающий »о форме муравьеда.
Кстати сказать, остается неясным, как далеко простирается иерархия космических систем. На самой нижней ступени этой иерархической лестницы — системы спутников планет. Далее идут планетные системы, затем кратные системы звезд, звездные скопления и, наконец, галактики.
Соблазнительно продолжить эту лестницу вверх и считать, что галактики объединяются в сверхгалактики и т. д., быть может, до бесконечности. Но этому препятствуют два обстоятельства. Во-первых, мы не знаем ни одного примера «сверхгалактики», где бы роль звезд выполняли обычные галактики (двойные и кратные галактики в счет не идут). И, во-вторых, есть серьезные основания сомневаться в пространственной бесконечности Вселенной. Не исключено, что космос представляет собой четырехмерный шар (не пытайтесь его себе представить, тут поможет лишь мышление по аналогии). Иначе говоря, трехмерное пространство замкнуто, и мы уже близки, образно говоря, к тому, что, стремясь проникнуть как можно дальше в космос, в конце концов увидим собственный затылок.
До сих пор ни в окрестностях Земли, ни на Луне, ни в ближнем или дальнем космосе не обнаружена жизнь. В лучшем случае есть косвенные улики, допускающие разные истолкования, но прямых доказательств универсальности жизни, увы, нет. Зато имеется богатейший ассортимент разнообразных гипотез, от самых пессимистических до таких, где оптимизм не знает границ. Каждый может сделать выбор по вкусу, но из-за отсутствия конкретных фактов этот выбор ни для кого не обязателен. Не предрешая, что именно окажется в действительности, предлагаем читателю три разных решения проблемы «человек и космос». 

Исполинский протуберанец 1956 года.
Два из них представляют собой крайние точки зрения, третье — некий средний компромисс. Решение первое.
Космос мертв. Жизнь существует только на Земле. Тем самым человечество и ноосфера — уникальнейшие произведения природы. Не видно, чтобы человечество в будущем сколько-нибудь существенно проявило себя в космосе. Так как «все возникающее достойно гибели», через некоторое время человечество исчезнет, отомрет, как некий случайный, совсем не обязательный, а скорее побочный продукт в эволюции неорганической материи.
Для того чтобы читатель не заподозрил автора в нарочитом сгущении красок, сообщаю, что гипотезы об уникальности человечества в самое последнее время высказывались не только журналистом-физиком В. Е. Львовым, но и, например, таким видным советским биологом, как доктор биологических наук А. А. Нейфах. 

Различные фотоснимки Солнца в ультрафиолетовых лучах.
Решение второе, самое популярное.
И Земля и человечество не уникальны. Хотя в пределах Солнечной системы вне Земли, мы встретим в лучшем случае формы жизни, уступающие по уровню развития человеку, в Галактике и тем более во всем космосе есть множество обитаемых планет. На некоторых из них уровень цивилизации более высок, чем на Земле. В принципе возможно установить радиосвязь с этими далекими братьями по разуму. Однако прямые контакты с ними, по-видимому, исключены, так как не видно технических средств, с помощью которых удастся преодолеть межзвездные расстояния. По этой причине объединение цивилизаций для совместной переделки космоса — идея утопическая. Время жизни любой цивилизации ограничено, хотя оно может быть достаточно продолжительным. Причины гибели цивилизаций могут быть разные — от катастрофических истребительных войн до вполне естественного вырождения. Не столь важны детали, как важен общий вывод: жизнь сравнительно широко распространена в космосе, но Разум, этот высший продукт жизни, никакой «организующей миссии» не имеет и существенного влияния на структуру и развитие космических тел, а тем более космоса в целом не оказывает.

Форма солнечной короны в различные фазы солнечной активности.
Решение третье.
Поначалу оно кажется совсем «сумасшедшим». Еще всего десяток лет назад казалось, что этот вариант решения не заслуживает даже обсуждения (многие остались до сих пор на этой точке зрения). Но теперь постепенно оно находит все большее и большее число сторонников. Более того, открыты факты, как будто его подтверждающие. И, во всяком случае, этот вариант решения начал обсуждаться даже в самых серьезных научных работах.
Итак, настройтесь на оптимизм, самый крайний, не знающий границ.
Жизнь — высшая и отнюдь не случайная форма развития материи. Всюду, где появляется жизнь (это хорошо известно по земным примерам), она не только чрезвычайно упорно борется за свое существование, но и стремится переработать в органическую массу как можно большее количество неорганического вещества (вспомните хотя бы почти безудержное размножение бактерий).
Разум — закономерный и во многих случаях неизбежный продукт эволюции жизни. Человечество и ноосфера, разумеется, не уникальны, нас окружает густо населенный космос. В принципе возможно, а в будущем вполне осуществимо объединение человечества с внеземными цивилизациями для совместной переделки космоса на свой лад. 

Хромосферная вспышка.
Хозяйственная деятельность в космосе, зачатки которой видны уже в современной космонавтике, имеет безграничные перспективы. В будущем «хозяйствование» в космосе примет поистине вселенский размах. Цивилизации космоса, жизнь которых практически беспредельна, рано или поздно превратят весь космос в царство Разума. Ныне кажущийся равнодушным к жизни, космос со временем неизбежно «одухотворится», «очеловечится», наполнится повсюду высшими формами материи, оттеснившими все неорганическое, косное на второй план.
Таковы три возможных варианта решения интересующей нас проблемы.
Первый из них лично мне кажется очень мрачным. Может быть, он удовлетворит нашему тщеславию (мы — уникальны!), но, увы, не располагает ни к освоению космоса, ни к каким-либо сходным по масштабам практическим делам. Не исключено, что в самое ближайшее время будут так или иначе найдены конкретные внеземные формы жизни (например, на Марсе), тогда «вариант номер один» придется сдать в архив человеческих заблуждений.
Вариант второй — убедителен. Во всяком случае, сегодня ему ничто не противоречит. Кроме того, в нем есть умеренность. Скажу больше — вероятно, именно этот вариант соответствует действительности.
И все-таки удивительно привлекателен третий вариант, самый «отчаянный», самый невероятный и в то же время самый уважительный к человеку. И так ли он «безумен», как кажется с первого взгляда? 

Одна из рентгенограмм Солнца.
Излишне напоминать, что главным сторонником «третьего варианта», развившим это решение в удивительных подробностях, был и остается Константин Эдуардович Циолковский.
Хотя бы из уважения к этому действительно уникальному гению мы должны спокойно рассмотреть предложенное им решение. Рассмотреть и оценить с позиций современной науки. Ошибочное отбросить, верное или правдоподобное принять.
Первым, кто призвал человечество по-хозяйски отнестись к космосу, был Николай Федорович Федоров (1820— 1903). К сожалению, имя и творения этого замечательного русского мыслителя и ученого почти забыты. Отчасти в этом повинны своеобразная форма и религиозная подоплека, присущие идеям Федорова. Поразительные по прозорливости, строго научные и материалистические высказывания переплетаются у Федорова с явно неприемлемыми для современного сознания мистическими утопиями.
Но Федоров (к сожалению, это знают немногие) был не только предшественником, но и учителем Циолковского. Лев Толстой гордился тем, что живет «в одно время с подобным человеком». Высоко ценили Федорова Ф. М. Достоевский и другие знаменитые его современники. Уже это обстоятельство заставляет нас внимательно отнестись к творческому наследию Н. Ф. Федорова и предать широкой гласности наиболее ценные из его идей. Тем более это уместно, что в планах хозяйствования в космосе Федорову принадлежит бесспорный приоритет. 

Грануляция фотосферы.
Главное творение Н. Ф. Федорова — его двухтомная «Философия общего дела» — давно уже стало библиографической редкостью. Между тем в этой книге впервые в истории науки высказаны необычайно смелые идеи, непонятые даже великими современниками Федорова, но вполне созвучные нашей эпохе.
«Загадочный мыслитель» (как назвал И. Ф. Федорова один его современник) еще сто лет назад предлагал человечеству развернуть «мировую небесную деятельность». От опытов в земных лабораториях Федоров призывал перейти к «экспериментированию в масштабах космоса». По его глубокому убеждению, «Земля — только исходный пункт... Поприще для человека — целое мироздание».
Прекрасно понимая несовершенство и ограниченность обычных земных энергетических ресурсов, Федоров предлагал для преобразования Земли широко использовать солнечную энергию. Прямое превращение солнечной энергии в электричество изменит облик нашей планеты. По словам Федорова, «солнечная сила, проведенная во все хижины, явится там в виде очага, домашнего Солнца, освещающего, согревающего и созидающего телесный организм». Со временем вся Земля превратится в исполинскую лабораторию, где люди займутся «регуляцией климата» и вообще переделкой земной природы.
Но это только начало. За десятки лет до взлета первого аэроплана и публикации первой работы Циолковского Н. Ф. Федоров заявлял, что «средствами аэро- и эфиронавтическими» человечество в конце концов «будет строить не только новую Землю, но и новое небо». Рано или поздно хозяйствование человечества в космосе приобретет такой размах, что «всё будет небесами, оставаясь и землями», и тогда весь мир будет управляться сознанием и волей человека.
Оптимизм Н. Ф. Федорова не знает границ. Но в основе своей (если отбросить мистико-идеалистическую шелуху) это оптимизм ученого, непоколебимо верящего в безграничные возможности науки. Федоров гениально предвидит создание вокруг Земли «колец» из искусственных спутников Земли, которые могли бы «служить как бы на создание нового небесного свода». А разве не претворяются в реальность мысли Н. Ф. Федорова о том, что со временем география превратится в науку «о небольшой небесной звездочке — Земле» и что когда-нибудь появятся и такие специалисты, как «небесные физики» и «небесные механики» в буквальном смысле этих слов? 

Тины водородных протуберанцев.
Нет пределов могуществу человеческого гения, и размах хозяйственной деятельности человека будет настолько велик, что когда-нибудь наука откроет «способы восстановления угасающих солнц». И именно в своих соотечественниках, в великом русском народе Н. Ф. Федоров провидел тех, кто начнет осуществлять его проекты. «Ширь русской земли,— писал он,— самый ее простор не послужат ли естественным переходом к простору небесного пространства?.. На русской земле прозвучит приглашение всех умов к новому подвигу, к открытию пути в мировое пространство».
Даже эти немногие цитаты показывают, что в лице Н. Ф. Федорова мы встречаем ум самобытный, прямое влияние которого на К. Э. Циолковского несомненно.
Если Н. Ф. Федоров нами почти забыт и во всяком случае еще не оценен по достоинству, то значение научного наследия его гениального ученика также оценивается не всегда правильно.
При всем разнообразии работ К. Э. Циолковского и многогранности его научной деятельности творчество Циолковского преследует одну цель — доказать могущество человечества, его способность освоить и по-своему переделать (в содружестве с другими цивилизациями) практически весь космос. Космонавтика (не говоря уже о других технических открытиях Циолковского) — лишь средство для достижения этой грандиозной цели. Поэтому неправы те, кто полагает, будто единственно ценное в творчестве К. Э. Циолковского — это его работы в области наземного транспорта, авиации и космонавтики.
На самом деле развитие науки за последние годы показывает, что проблемы хозяйствования человечества в космосе и установления связи с внеземными цивилизациями вполне научны и актуальны. 

Солнечные факелы
При всем сходстве космических проектов Федорова и Циолковского между ними есть и существенное различие. Если первый из них полагает, что для переделки космоса достаточны, по существу, усилия одного человечества, то Циолковский глубоко убежден в необходимости объединить усилия всех разумных существ Вселенной. Тем самым коллективизм в трудах Циолковского поднят на еще более высокий уровень, чем даже у Федорова. То, что жизнь вообще и ее высшие сознательные формы в космосе почти повсеместны, для Циолковского представлялось бесспорным.
«Сколько солнц, столько почти и планетных систем,— пишет К. Э. Циолковский в неизданной рукописи «Разум и звезды». — Поэтому каждая из них служит колыбелью для зарождения жизни или пристанищем разумных существ. Мы судим только по Земле, в иных мирах распространение Разума может быть безмерно больше... Население такой фантастической планеты может достигнуть недосягаемой высоты. Оно окружит свое Солнце кольцами эфирных поселений и распространится не только в своей планетной системе, но и заселит множество других систем — отчасти пустых, отчасти с едва зачавшейся несовершенной жизнью, принявшей уродливые формы. Такую жизнь она ликвидирует без страданий и заменит своей. Не доберется ли она и до Земли, где успехи не ахти как великолепны? А может быть, нам суждено дать добрые плоды и мы еще терпимы?» Так или иначе, но в процессе творческой переделки космоса в конце концов «объединяется планета, планетная система, может быть Млечный Путь, но дальше идти уже отказывается воображение и человеческий слабый разум». 

Эрунтивные протуберанцы.
Остановимся на этом. Решение проблемы «человек и космос», предложенное Н. Ф. Федоровым и К. Э. Циолковским, даже в наши дни кажется совершенно утопичным. Но так ли это?
Земная цивилизация обладает, по крайней мере, потенциально безграничными возможностями прогресса. В настоящее время техносфера, то есть все то, что создано трудом человека, составляет примерно 100 миллиардов тонн. В сравнении с земным шаром это пока не выглядит внушительным — масса Земли в 10 миллиардов раз больше массы техносферы. Но важна тенденция.
Ныне человечество вступило в «век экспоненты». Эта быстро взмывающая вверх кривая стремительно выносит человечество на вершины технологического могущества. Если годовой прирост производства составит и впредь 4 процента, то за какие-нибудь 2000 лет человечество превратит в техносферу 1045 т вещества, что равно массе более десяти миллионов галактик!
Конечно, речь идет о принципиальных возможностях и расчет сделан совершенно формально. На практике распространение человечества в космосе будет совершаться в гораздо более медленном темпе. Нелепо же в самом деле говорить об освоении за 2000 лет миллионов галактик, когда луч света пробегает диаметр нашей галактики за 100 тысяч лет! Однако вряд ли можно сомневаться, что в ближайшие тысячи лет человечество в принципе способно освоить существенную часть нашей звездной системы.

Строение крупного солнечного пятна.
Расширение техносферы сопровождается очень быстрым ростом производства энергии. Через какие-нибудь 800 лет (если все пойдет в таком же темпе, как сегодня) человечество будет вырабатывать столько же энергии, сколько Солнце, а спустя еще 700 лет столько же, сколько все полтораста миллиардов звезд нашей Галактики.
По мнению ведущих советских специалистов в области космонавтики, «расселение человечества за пределы Земли, а потом по всей Солнечной системе вызовет необходимость в развитии индустрии в космосе. Возможно, полное использование энергии Солнца будет основой энергетики будущих космических поселений». Тем самым солнечная энергия будет всецело поставлена на службу человечеству.
Сто лет назад, когда Н. Ф. Федоров разрабатывал планы овладения космосом, технология человечества развивалась очень медленно и не было никаких оснований предполагать, что через несколько десятилетий земная цивилизация начнет стремительный взлет на вершины прогресса. Да и К. Э. Циолковскому при всей безмерной смелости его мышления казалось, что эра межпланетных путешествий начнется через сотни лет. И если гениальному уму присущ некоторый консерватизм, то вряд ли вызовет удивление тот, например, факт, что за несколько месяцев до запуска первого советского спутника известный английский астроном Вулли заявил, что он считает межпланетные путешествия полнейшим абсурдом.
Сознаемся, что, несмотря на изумительные успехи космонавтики, многим из нас планы Федорова и Циолковского и сегодня кажутся утопичными. Если в принципе человечество способно развернуть «астроинженерную» деятельность в масштабах космоса, то имеются ли прямые доказательства, что такая принципиальная возможность когда-нибудь станет реальностью? Как ни странно, проблема, сформулированная в этом вопросе, оказывается, допускает опытную, экспериментальную проверку. Речь идет о внеземных цивилизациях.
Если мы в космосе не одни, то другие, более старые по возрасту общества разумных существ могли уже достичь той «бездны могущества», о которой мы только мечтаем. Если это так, то их деятельность в космосе может быть замечена с Земли. Есть основания полагать, что могучие внеземные цивилизации, перекраивая по-своему планетные системы и даже целые галактики, создадут для внешнего наблюдателя явления, не объяснимые действиями только естественных природных сил. Эти цивилизации часть вырабатываемой энергии могут преобразовать в кодированное излучение, в частности в радиосигналы. Значит, если в космосе мы найдем какое-нибудь «космическое чудо», то есть явление, необъяснимое игрой естественных сил, есть шансы, что перед нами — продукт деятельности какой-то высокоразвитой внеземной цивилизации. Если же в принятых из космоса радиоволнах удастся различить разумный код, наши подозрения превратятся в уверенность. Наоборот, отсутствие «космических чудес» заставит нас усомниться в космической распространенности Разума и искать какие-то правдоподобные объяснения этому факту. 

Лентообразное полярное сияние.
Ситуация, сложившаяся в современной астрономии, весьма любопытна. За последние годы в космосе открыты многие десятки странных радиоисточников, обладающих как будто некоторыми чертами искусственности. Таковы квазары, источники «мистериума» и пульсары.
Для всех этих объектов характерны переменность радиоизлучения, в случае пульсаров — удивительная ритмичность. Это излучение удовлетворяет многим заранее (в 1963 году) сформулированным «критериям искусственности». А главное, непонятно, за счет каких энергетических ресурсов излучают эти объекты свои странные «радиосигналы». Обычные, известные источники энергии тут явно не годятся. Здесь нет возможности входить в подробное обсуждение этой темы, литература по которой уже весьма обширна. Отметим лишь самое главное.
Для всех перечисленных «подозрительных» объектов пока не найдено общепринятого убедительного объяснения. Обилие гипотез в этой области отражает лишь недостаток точных знаний. Возможны, очевидно, два варианта. Или все эти объекты окажутся вполне естественными, никак не связанными с деятельностью внеземных цивилизаций, или выявится, что по крайней мере некоторые из них — продукт такой деятельности.
В первом случае решение проблемы «человек и космос» отодвигается в неопределенное будущее. Не найдя «космических чудес» сегодня, мы, быть может, обнаружим их завтра. Возможно, что отсутствие «космических чудес» вызвано тем, что все цивилизации гибнут на пороге выхода в космос (из-за термоядерной войны или по другим не менее драматическим причинам). С другой стороны, технологическое развитие в масштабах космоса, быть может, характерно лишь для земной цивилизации. Остальные же, уразумев популярную истину, что «нельзя объять необъятное», ограничились замкнутым, «провинциальным» существованием в рамках своей планеты. Наконец, нельзя, разумеется, абсолютно исключить и то, что человечество в данную эпоху — единственное, совершенно уникальное во всей Вселенной общество разумных существ. 

Шарообразное полярное сияние.
Во втором случае, то есть если некоторые из «подозрительных» объектов окажутся порождением космического разума, получается, что космос густо населен или, по выражению К. Э. Циолковского, «Вселенная битком набита совершенными существами». Но тогда непонятно, почему до сих пор не найдено на Земле никаких достоверных следов пресловутых «гостей из космоса», почему до сих пор человечество не вступило в прямой контакт с «роящимися» (опять выражение Циолковского) на просторах космоса инопланетянами?
Проблема «космического чуда» только поставлена, но не решена. Однако есть основание думать, что в недалеком будущем мы станем свидетелями ее решения,— вспомните о необычайно быстром прогрессе современной науки.
Как бы там ни было, важно знать, что «внеземное существование людей будет не мелкомасштабным эпизодом и не побочной линией в общественном прогрессе, но закономерным, необходимым и неизбежным в конечном итоге делом, одной из самых основных характеристик высокоразвитого коммунистического строя в его взаимоотношениях с природой. Таким образом, появление человека в космосе в качестве исследователя есть лишь начало сложного процесса, который обязательно выльется в постепенное развитие космического производства».
Вот теперь, после этого небольшого исторического экскурса, мы сможем правильно оценить роль гелиобиологии в будущем прогрессе ноосферы.
Федоров первым высказал смелые идеи о возможном хозяйствовании человека в космосе. Циолковский нашел технические средства для решения этой задачи и доказал, что возможности распространения человечества в космос практически неограниченны. В работах В. И. Вернадского обосновано учение о ноосфере, как закономерном продукте эволюции земной биосферы. Наконец, А. Л. Чижевский показал, что космос и особенно Солнце заметно воздействуют на все земное и что пренебрегать этим влиянием никак нельзя. Совершенно очевидно, что с расселением человечества в Солнечной системе влияние космических факторов на человека усилится и тем самым практическая роль гелиобиологии существенно возрастет.
Не все из творческого наследия Федорова, Циолковского и Вернадского навсегда вошло в сокровищницу науки. Как и всем людям, им были свойственны неоправданные увлечения, ошибки и заблуждения. В своем научном творчестве не избежал ошибок и основоположник гелиобиологии А. Л. Чижевский. Об одной такой ошибке или скорее о временном его заблуждении мы не можем не упомянуть. Это заблуждение, имеющее принципиальный характер, в свое время доставило много неприятностей А. Л. Чижевскому. Тем важнее внести полную ясность в этот вопрос. 

Радиотелескоп Пулковской обсерватории.
Речь идет о проблеме влияния внешней, природной среды на развитие человеческого общества. В частности, влияет ли Солнце, точнее, колебания его активности на социальную, общественную жизнь человека?
Внешняя, окружающая нас природа — необходимое условие процесса производства материальных благ. Из природных веществ люди изготовляют орудия труда, а сами эти вещества служат предметом труда. Природа для человека — это и кладовая пищи, и арсенал орудий труда.
Географическая среда влияет на размещение и развитие различных отраслей производства. Там, где земли плодородны, развивалось земледелие. На удобных пастбищах распространялось скотоводство. Без лесов немыслима деревообрабатывающая промышленность, без металла и топлива — металлургия.
Природная обстановка иногда затрудняет, а иногда, наоборот, облегчает материальное производство, влияя тем самым на производительность труда. С другой стороны, в борьбе с враждебными силами природы люди становятся более изобретательными, совершенствуют технику производства. И чем выше уровень развития производства, тем сложнее и многообразнее становятся связи человека с внешней средой. Чем выше уровень производства, тем меньше зависит человек от капризов внешней среды. Высокий уровень техники расширяет сферу действия человека, открывает перед ним всё новые области и новые силы природы. Значит, внешняя природная среда всегда оказывает влияние на развитие общества, но степень этого влияния в различные исторические эпохи не одинакова.
Некоторые буржуазные философы и социологи преувеличивали роль внешней среды. Французский философ Монтескье (XVIII век), например, писал, что власть климата сильнее всех властей. А известный английский социолог прошлого века Бокль заявлял, что четыре главных фактора определяют жизнь и судьбы человечества: климат, пища, почва и ландшафт.
Они ошибались. С их точки зрения невозможно понять, почему на одной и той же территории, при одних и тех же природных условиях совершаются коренные изменения в общественной жизни. Или почему в разных частях земного шара, в совершенно разных климатических условиях человеческое общество проходит, как правило, через одинаковые ступени экономического развития.
Вся история человечества доказывает, что не внешняя среда, а экономическое развитие общества является главной, определяющей причиной всех социальных изменений. Что же касается внешней природной среды, то она может лишь ускорять или замедлять развитие производства, и в этом выражается влияние среды на экономическое развитие общества. Быть причиной, определяющей изменения общественной жизни, внешняя среда, безусловно, не может. 

Орбитальная станция будущего.
Жизнь человека протекает под воздействием различных экономических, социальных и политических факторов. Но эта жизнь совершается не вне пространства и времени, а в определенной природной среде, не учитывать влияние которой так же ошибочно, как и непомерно преувеличивать роль этого влияния.
Вспомним теперь, о чем было рассказано в этой книге. Вероятно, лучше всего общий итог всех наших рассуждений образно сформулировал в одной из своих статей Александр Леонидович Чижевский. Вот что он писал:
«Итак, наше Солнышко приходит в неистовство девять раз в столетие. Девять раз, по два-три года каждый раз, приступами, его охватывают судороги, конвульсии, пароксизмы, и оно посылает в пространство осколки атомного и ядерного распада высоких энергий, мощные фотонные и радиоизлучения.
Девять раз в столетие, в течение двух - трех лет каждый раз, все без исключения явления на Земле синхронно, в мертвом и живом царстве, приступами, приходят в конвульсивное содрогание: страшные ливни, наводнения, смерчи, ураганы, бури, землетрясения, оползни, вулканическая деятельность, полярные сияния, магнитные и электрические бури, сокрушительные грозы и вызываемые ими пожары лесов, степей и городов.
Вся природа Земли во время этих страшных извержений и вспышек на Солнце приходит в неистовое, так сказать, маниакальное, состояние. Телеграф и радио приносят нам вести о бедствиях, происходящих в различных странах земного шара, сотни и тысячи людей гибнут под сумасшедшей водой, злобно выкатывающей на сушу свои волны, сгорают в пожарах, проваливаются под землю или заливаются огненной лавой.
Живая материя в эти годы приходит также в неистовство: эпидемии и пандемии, эпизоотии и эпифитии проносятся по земному шару, вырывая из жизни десятки и сотни тысяч жертв.
Это годы «глада и моровых поветрий». Появляются резкие уклонения от обычного хода хронических и острых заболеваний, общая смертность во всех странах в эти годы достигает своих максимальных значений. Инфекционные заболевания претерпевают необычайные модификации. Число мутаций у растений резко увеличивается. Микробы и вирусы также испытывают бешенство солнечных корпускул и радиации. Им не уступает нервная система, этот тончайший прибор высокоорганизованных существ: насекомых, беспозвоночных и, наконец, приматов — человека. Саранчовые совершают в эти годы опустошающие налеты, мигрируют якобы без особых внешних причин рыбы, птицы, грызуны, хищники.
Все неживое и живое на планете приходит в движение! Все волнуется! Все неживое и живое включается в общий вихрь волнений, беспокойства и смятения!»
Неужели все эти буйства стихий никак не сказываются на социально-экономической и политической жизни общества? Конечно, да, сказываются. Отрицательный ответ может дать лишь человек, отвергающий марксистско-ленинское учение о взаимосвязи всех явлений природы. В некоторых случаях связи очевидны: разве сезонные и суточные ритмы не отражаются в экономической и социальной жизни общества?
Плохие урожаи и стихийные бедствия тотчас отзываются на экономике общества, как, кстати сказать, и массовые заболевания людей. Разумеется, в социалистическом, высокоорганизованном обществе, способном успешно противостоять капризам природы, эти влияния гораздо менее заметны, чем, скажем, в малоразвитых странах. Но отзвуки на внешние природные воздействия в той или иной мере встречаются повсюду. Как далеко простираются эти влияния?
Помните, мы начали рассказ о гелиобиологии со странной связи между военными действиями и солнечными пятнами — связи, еще в юности, казалось, подмеченной А. Л. Чижевским? Это, конечно, была случайность, правда случайность счастливая, породившая гелиобиологию. Как известно, в истории науки можно найти немало примеров, когда случайные обстоятельства приводили к важным открытиям. Так было и на этот раз.
Слишком сложна жизнь человеческих коллективов, человеческого общества, и безоговорочно переносить на общество законы развития остальной живой и неживой природы было бы грубой ошибкой. Законы развития человеческого общества, открытые марксизмом-ленинизмом, безусловно исключают прямую причинную связь между, скажем, солнечными пятнами и войнами, солнечной активностью и политикой.
В свои молодые годы А. Л. Чижевский при поддержке А. В. Луначарского опубликовал уже упоминавшуюся нами книгу «Физические факторы исторического процесса», (Калуга, 1924). В книге, по его собственным словам, Чижевский пытался выявить «влияние космических факторов на поведение организованных человеческих масс и на течение всемирно-исторического процесса». Как отмечалось в журнале «Партийная жизнь» (1965, № 6), «А. Л. Чижевский, увлеченный доказательством материальности всех явлений в природе, идеей возможности их физико-химического объяснения, выступил в 1924 году с попыткой найти прямую причинную связь между социальными явлениями и фазами активности Солнца, повышающими нервную возбудимость у людей. Эти ошибочные увлечения, которые были у Чижевского в молодости и от которых он отказался в дальнейшем, критики выдают чуть ли не за сущность творчества ученого и развиваемых им теоретических и практических исследований. Увлечения А. Л. Чижевского и допущение им необоснованных выводов сильно повредило ему в глазах научной общественности. Однако сама идея влияния периодических изменений солнечной активности на биологические процессы на Земле не подлежит ни малейшему сомнению.
А. Л. Чижевский был человеком увлекавшимся, но всегда, даже в чрезвычайно трудных условиях, неутомимо работавшим ради науки... Научное значение многих направлений исследований, которые А. Л. Чижевский разрабатывал, принципиально подтверждено».
Даже в самой книге «Физические факторы исторического процесса», в ее заключительной части, А. Л. Чижевский в конце концов признает, что «было бы совершенно ошибочно предполагать, что периодическая деятельность Солнца является основной причиной тех или иных исторических событий. Всякое такое событие есть динамическая реакция человеческих масс от всех действующих на них политических и экономических, а равно и естественных раздражителей, изменяющих их поведение и обусловливающих собою интеллектуальное и социальное развитие».
А в 1963 году, за год до смерти, он же писал, что «конечно, не следует преувеличивать факты или неверно их толковать. Солнце не решает ни общественных, ни экономических вопросов, но в биологическую жизнь планеты оно безусловно вмешивается очень активно»
Социалистическое общество есть общество научно управляемое, планирующее свою деятельность. Планирование же невозможно без прогнозов, предсказывающих массовые биологические и физические явления. Если возбужденное Солнце грозит новой волной эпидемий, то, предвидя сроки этих бедствий, общество примет соответствующие профилактические и лечебные меры. То же можно сказать и о налетах саранчи, и о миграциях хищников, и о всех стихийных бедствиях, регулярно вызываемых Солнцем. В тех же случаях, когда человек овладевает природой, научается побеждать стихии, он тем самым освобождается от вредного влияния Солнца — вспомните хотя бы пример с дифтерией. Задача социалистического общества — этот частный пример возвести во всеобщее правило. А для этого надо повернуться лицом к Солнцу, изучить и понять все солнечно-земные связи, полезные из них использовать на благо обществу, вредные исключить, обезвредить. Как всякий природный фактор, Солнце может либо ускорять, либо замедлять процесс производства, но оно, безусловно, не может быть причиной, определяющей изменения общественной жизни.
Поэтому проблема влияния космических факторов на жизнь человеческого общества должна рассматриваться с позиций марксизма-ленинизма как частный случай взаимодействия природы и общества.
По мере дальнейшего прогресса ноосферы человечество все больше и больше будет освобождаться от вредных воздействий внешней среды. Так было и в прошлом на протяжении всей истории человечества. Так будет и впредь на «космической» стадии развития человеческого общества. В этом освободительном движении важная роль принадлежит науке и технике, в частности гелиобиологии и гелиотехнике.
Но если благодаря естествознанию и техническим наукам «...человек овладевает законами природы, становится ее господином, то благодаря марксистско-ленинской общественной науке человек овладевает законами своего социального бытия, становится господином своих общественных отношений, превращается в подлинно свободного творца своей жизни, своей судьбы».