В частности, разнообразные пытки широко применялись в Древнем Египте, Ассирии, Древней Греции, Древнем Риме и других античных государствах.
Кратко по теме
Прежде чем прийти к современным законам, человечество прошло через пытки и казни.Ацтеки кололи иглами кактусов непослушных детей, в Китае за измену родине пускали в ход «укусы морской щуки». Как человеческое общество наказывало своих нерадивых членов?
Ацтеки
Применение высшей меры наказания у ацтеков не было редкостью.
Смертью карались не только серьезные преступления, такие как убийства и изнасилования, но и колдовство, клевета и нарушение общественного порядка.
Эти суровые жители гор прославились строгостью по отношению к собственным отпрыскам. Разнообразием социальных ролей ацтеки не баловали: мальчиков с младых ногтей учили быть хорошими воинами и охотниками, девочек — хорошими женами и матерями. Ничего другого не дано — разве что особо избранным вроде детей знатных особ, которые могли выбрать себе профессию жреца, сановника или военачальника.
Казни могли подвергнуться даже дети, не достигшие десятилетнего возраста.
В первые годы жизни, впрочем, к детям относились вполне снисходительно, ограничиваясь лишь нравоучениями. И лишь когда отпрыску исполнялось шесть лет, в свои права вступала четко продуманная система наказаний. В дело шло все: розги, плети, но в первую очередь красный перец. Мешика (так себя называли ацтеки) были настолько суровы, что заставляли свой «генофонд» дышать над костром, в который подкидывали перец.
Видов казни было несколько: побивание камнями, выпускание внутренностей, прокалывание иглой кактуса, обезглавливание или вспарывание грудной клетки.
Иногда перцем мазали глаза. За вранье или просто били, или прокалывали губу иглой от кактуса, которая к тому же была горькой. Вынимать ее не разрешалось. Нарушения каких-то правил и другие серьезные провинности карались не только болью, но и унижением: ребенка оставляли ночевать на улице в грязи или в луже. За прогуливание уроков обривали головы. Кстати, школу посещали дети из любых сословий, но для девочек и мальчиков, так же как для детей простолюдинов и знати, школы были разные: дома молодежи (тельпучкалли), куда принимали с 15 лет, и школы знатных (кальмекак).
Древний Рим
Распространенным видом казни было сбрасывание со скалы или в каменоломню.
Изначально в Вечном городе, вероятно, существовал только один вид наказания — смертная казнь. Она также могла рассматриваться и как жертвоприношение тем богам, которых «обидел» преступник. Немецкий историк Теодор Моммзен писал: «Его (преступника) приковывали к столбу, раздевали и пороли; затем клали на землю и обезглавливали топором. Эта процедура четко соответствует убийству жертвенного животного и обусловлена священным характером первобытных казней».
Смертная казнь с использованием животных.
И дальше, несмотря на относительный гуманизм римского общества, с преступниками особо не церемонились. Только вырос ассортимент наказаний. За воровство зерна обезглавливали, за убийство свободного гражданина, родственника или женщины топили в мешке — вместе с несколькими животными: змеями, петухом, обезьяной или собакой, за измену государству, или в случае рабов — за кражу, сбрасывали со скалы, за непогашенный долг разрубали тело на части, рабов — за почти любую провинность (не всегда, а лишь по прихоти хозяина) бросали на съедение миногам или муренам, за поджог сжигали, превращая несчастных в знаменитые «живые факелы», которые, вероятно, были частым явлением при правлении императора Нерона.
Смертная казнь с использованием животных применялась преимущественно для расправы с ранними христианами, благодаря чему, наряду со смертью на кресте, стала одной из самых известных причин мученической кончины христианских святых. С принятием империей христианства практика сохранилась против других преступников и была окончательно отменена лишь в 681 году.
При этом любому виду казни, даже самому жестокому, неизменно предшествовала мучительная порка. Иногда, впрочем, удавалось обойтись без летального исхода. Брат, например, имел законное право наказать сестру за непослушание, применив сексуальное насилие.
Стандартным способом казни в Древнем Риме было удушение, а Тарпейская скала использовалась только для выполнения приговора по самым громким и сенсационным делам.
Факт сбрасывания со скалы накладывал клеймо позора не только на казненного, но и на последующие поколения его семьи. Репутация в общественной жизни Рима играла важнейшую роль.
Китай древний и не очень
Казни в древнем Китае отличались особой жестокостью.
По части самых извращенных наказаний Китай, безусловно, лидирует. В I веке до н. э. для преступников, совершивших одно и то же злодеяние, могли быть применены совершенно разные способы наказания, которые зависели от «творческих способностей» судьи. Самыми распространенным было отпиливание стоп (сначала только одной, но если преступник попадался во второй раз — и второй), выбивание или высверливание коленных чашечек, отрезание носа или ушей и клеймение.
Помимо прочего «назначали» разрывание тела двумя или четырьмя колесницами, выламывание ребер, варение в кипятке, распятие (человека просто ставили на колени, привязывая руки к кресту из палок, и оставляли «жариться» на солнце), кастрация, после которой человек, как правило, умирал от заражения крови. Не менее популярным было закапывание в землю заживо — особенно часто этот метод практиковали по отношению к пленным.
Наказание провинившегося в Китае. Приблизительно 1900 год.
Во времена правления династии Тан — в VII столетии н. э. — в права вступило законодательство, просуществовавшее почти без изменений вплоть до начала прошлого века. Тогда утвердили вариант казни «осуществление пяти видов наказаний», когда человека сначала клеймили, затем отрубали все конечности, потом забивали палками, а затем отрезали голову, чтобы выставить ее на рыночной площади.
За особо тяжкие провинности наказывали не только самого преступника, но вырезали всю семью — от отца и матери до жен, братьев и сестер с их супругами и детьми. В общем, чудовищно.
Приговоренные к казни.
Китайские казни всегда были долгими и пыточными. За измену Родине и отцеубийство вплоть до 1905 года применялась «смерть от тысячи порезов», или «укусы морской щуки». Жертву накачивали опиумом (чтобы снизить болевой шок), раздевали донага, выводили на площадь и привязывали к столбу. А потом, вооружившись пилами и ножовками, отрезали от несчастного небольшие куски кожи. Как правило, человек умирал, не дождавшись окончания казни.
А вот тюрем у китайцев не было — слишком дорогое удовольствие.
На Руси
Несмотря на садизм Ивана Грозного, который активно практиковал пытки на дыбе, четвертование, массовое утопление людей, «посажение» на кол и жжение огнем, известным затейником по части наказаний был Петр I. Правда, его система, прописанная в Воинском уставе, далеко не всегда предусматривала смерть виновного.
Одним из самых распространенных видов «вздрючки» было хождение по кольям, оно же — и самым болезненным. Назначалось оно за нарушение закона, воровство или неуплату долга.
Человек разувался и босыми ногами ходил по острым деревяшкам.
Не менее популярным было клеймение железом — буква, отпечатанная на щеке, руке, плечах или икрах, означала первую букву совершенного человеком преступления. Практиковалось обрезание ушей, отсечение руки, пальцев, вырывание языка или ноздрей — такие меры предусматривались за неоднократные или особо тяжкие преступления, а также правонарушения по отношению к знатным людям.
Очень часто применялась порка, особенно в отношении несовершеннолетних или взрослых — за мелкие преступления. Били кнутом, батогами (палками), розгами. Практиковали прогон осужденного через строй солдат, вооруженных шпицрутенами (длинными гибкими прутьями). И лишь к началу XX века телесные наказания во всех общественных институтах — от тюрем и армии до школы — были постепенно упразднены.
Более подробно
ПЫТКА ИЛИ НАКАЗАНИЕ
«Но эти законы обнародованы для того, чтобы из страха перед ними люди сдерживали свою греховную злобность. Так будут защищены те, кто преисполнен чистыми помыслами; тех же, чья душа подвержена злобе, будет удерживать от нечестивых поступков страх перед наказанием».
Хотя эти принципы были закреплены в Тевтонском писаном своде законов ни много ни мало в VIII веке (Lex Baiuvariorum), они остаются неизменными и для современного подхода к проблеме преступления и наказания, а также стали общепринятыми международными стандартами.
И на самом деле, я вряд ли ошибусь, если скажу, что человеческое поведение определяется по большей мере ожиданием последующего вознаграждения или наказания за тот или иной поступок.
Одаривая похвалой послушного ребенка и наказывая непослушного, мы прививаем им должное уважение к общепринятым этическим нормам, и можно быть уверенным в том, что распространение этого принципа на взрослую жизнь обеспечивает социальную стабильность в обществе. В этом случае вознаграждение и возмездие приобретают двоякий практически-психологический смысл.
Законопослушный гражданин, как правило, становится надежным партнером в делах, хорошим супругом, любящим родителем, уважаемым соседом и таким образом получает вознаграждение в материальном и эмоциональном выражении; негодяй вызывает только общественное неодобрение и, в конце концов, потеряв уважение сограждан, теряет и средства к существованию, свободу, а иногда даже жизнь.
Об особенностях судопроизводства в Средневековье, о судебных поединках и ордалиях, ведовских процессах и инквизиции, о способах установления вины, о ремесле палач
Наказание должно всегда соответствовать тяжести совершенного преступления и быть умеренным при наличии смягчающих вину обстоятельств.
Относительно недавно, в начале XIX века, в Англии смертная казнь полагалась за 222 вида преступлений. Мужчины, женщины и даже дети, часто жившие в невыносимых условиях, могли быть казнены за незначительное преступление, такое, как, например, кража овцы; и тем не менее, преступность росла.
В дни проведения публичных казней толпа, собиравшаяся вокруг виселицы, чтобы поглазеть на это зрелище, по иронии судьбы становилась легкой добычей для воров-карманников, которые, будучи пойманы на месте преступления, становились главными действующими лицами следующего жуткого спектакля.
Однако принцип соизмеримости преступления и наказания вообще не применим к тем случаям, когда наказание, будучи особенно бесчеловечным и жестоким, выходит за рамки действующего законодательства или когда боль причиняется на совершенно незаконном основании, например для того, чтобы заставить человека или группу людей отказаться от своих политических или религиозных убеждений, или для того, чтобы принудить жертву сообщить какие-то сведения.
Однако понятия «наказание» и «пытка» подвержены широкому толкованию, и толкование это бывает зачастую крайне субъективным. Наказание, которое в менее цивилизованных странах принято считать допустимым и вполне оправданным, в других странах воспринимается как чрезмерно жестокое; лучше всего это видно на примере того, как мы, жители Запада, с ужасом взираем на мусульманские религиозные наказания, предусмотренные шариатом, когда на законном основании ворам отрубают руки и ноги, а повинных в супружеской измене женщин до смерти забивают камнями.
Конечно, эти отличия в оценке меры наказания покажутся не такими разительными, если мы вспомним древние цивилизации.
Римляне, например, в ранний период своей истории славились своей изощренностью в изобретении новых, необычных методов наказания и безжалостностью в применении их на практике.
Впрочем, лишения, страдания и кровь были для них делом обычным, в особенности для рабов, поэтому с таким зверским упоением граждане Рима следили со скамей Римского амфитеатра за кровавыми гладиаторскими боями. В наше время некоторые районы на юге США, в особенности сельские, отмечены ужасающей бедностью и тяжелыми условиями жизни населения.
Преступления, связанные с физическим насилием, совершаются здесь гораздо чаще, чем в других районах страны, и до сих пор еще полностью не искоренен позорный суд Линча.
Не удивительно поэтому, что Техас стоит на первом в США месте по количеству совершаемых убийств и далеко опередил другие штаты по количеству приводимых ежегодно в исполнение смертных приговоров, причем не так уж редко приговоренный умирает мучительной смертью (см. электрический стул, газовая камера, смертельная инъекция).
Даже после недолгого размышления становится очевидным, что определение понятия «пытка» — дело очень трудное, поскольку каждый руководствуется при этом своим собственным представлением о ней, и избежать субъективных оценок представляется невозможным. Если бы пытка была достоянием прошлого, можно было бы со спокойной душой предоставить анализ этого понятия историкам, но она продолжает и сейчас оставаться реальной угрозой жизни и здоровью людей во многих странах современного мира.
Для того, чтобы оценить масштабы проблемы и способы ее разрешения, следует отличать наказание как инструмент возмездия и устрашения от действий, которые могут быть расценены не иначе, как «пытка» или «жестокое обращение».
Только в 1975 г. Организация Объединенных Наций предприняла попытку дать правовое определение понятию «пытка», и это определение вошло в статью I Декларации ООН, направленной против пыток.
Соответствующий пункт гласит:
«В соответствии с целями данной Декларации понятие «пытка» определяется как действие, осуществляемое должностным лицом или по его указанию по отношению к некоему лицу, при котором причиняются боль и жестокие страдания, как физические, так и психические, в целях получения от него или третьего лица информации, признания; наказания его за совершенное деяние; или в целях запугивания его или других лиц».
ПСИХОЛОГИЯ ПЫТКИ
Начиная с чудовищных беззаконий, которые чинил император Нерон по отношению к только что появившимся и являвшимся в основе своей пассивными христианам, вплоть до нашего времени, когда нестабильные военные и гражданские режимы продолжают угнетать свои народы по всему миру, оправданием использованию репрессивных методов служило и служит одно — необходимость сохранения существующего положения в обществе — «стасус кво» (status quo).
Хотя вопрос, кто нуждается в защите и от кого, в большинстве случаев бывает спорным и решается чисто субъективно, сохранение незыблемости существующего порядка является естественной, неотъемлемой, более того, обязательной функцией любого правительства.
Общество имеет право и обязано выразить свою тревогу всякий раз, когда использование репрессивных методов воздействия выходит далеко за рамки мер, необходимых для отправления этой функции, и превращается в «бесчеловечноеобращение» или «пытку», когда смешиваются понятия «справедливого возмездия» и «мести», когда законные действия правительства, направленные на обеспечение национальной безопасности, подменяются попытками подавления политических свобод или когда религиозный пыл одной конфессии перерастает в действия, направленные против другой.
Инквизиция - общее название ряда учреждений Римско-католической церкви, предназначенных для борьбы с ересью.
Он не действует в одиночку, и совершенно очевидно то, что любой режим, будь это современный африканский или латино-американский режим, возникший в результате военного переворота, или режим религиозного фанатизма XVII века в Англии, навязывает своим политическим, военным, судебным и религиозным властям, а также органам безопасности, в равной степени своекорыстные мотивы в проведении в жизнь тех или иных законов и в санкционировании определенного социального поведения.
Например, невероятно, чтобы государственный палач занимался своим ремеслом из чисто человеколюбивых соображений отправления правосудия и восстановления справедливости; в большей мере он — оплачиваемый слуга государства, проводящий в жизнь его законы, которые зачастую не имеют ничего общего со справедливостью.
Хотя «История телесных наказаний» написана в прошлом веке, ее автор, Джордж Райли Скотт, приводит в этой книге ряд очень интересных аналогий:
«Если кто-то желает приблизиться к правде жизни насколько возможно ближе, ему следует немедленно отказаться от представления о том, что в этом мире существует в чистом виде такое явление, как альтруизм.
Благодеяние, совершаемое кем бы то ни было, бывает почти всегда случайным, и в каком-то смысле этот кто бы то ни был попросту не может не совершить его из каких-то прозаических соображений, далеких от соображений всеми восхваляемой, но, в сущности, вынужденной добродетели. Птицы, поедающие личинок, творят благо для крестьянина, но по прошествии времени крестьянин уже не вспоминает об их вспомоществовании во имя Всемогущего.
Он возносит хвалы своим пернатым друзьям, но сразу, как только в землю брошены первые зерна, он выставляет на поле чучело, дабы отпугнуть своих недавних союзников, и если случается, что на неприкосновенную территорию залетает какой-нибудь дерзкий воробей-одиночка, крестьянин клянет его на чем свет стоит и тянется за ружьем. Кот убивает мышей, и найдутся такие, кто возьмется утверждать, что милостивый Господь создал этого зверя во благо человека и единственно с целью искоренения мышиного рода-племени.
Однако с не меньшим удовольствием кот умерщвляет канареек и цыплят, а это уже вовсе не нравится птичьему владельцу. Точно так же основной поведенческий мотив подавляющего большинства мужчин и женщин, действующих, как им кажется, из благих намерений, не имеет ничего общего с декларирумыми целями, а любой достигнутый временный успех или не содействует достижению желаемой цели, или вовсе оборачивается своей противоположностью».
ИСТОРИЯ ПЫТКИ
Естественно, история пытки неотделима от общей истории человеческого рода.
Часто утверждается, что по своей природе человек является самым жестоким животным. Как у историка и как у исследователя современной жизни, боюсь, у меня мало причин подвергать это утверждение сомнению. Воистину, собирая материал для этой книги, я убедился в том, что люди редко упускали возможность поизголяться над своими собратьями.
Все началось с наших первобытных предков, когда у них возникла необходимость защитить свои уязвимые и непрочные социальные группы от соседних воинственных племен, наводя на последних страх.
Жестокое обращение с пленниками, взятыми в результате межплеменных столкновений, должно было служить предостережением другим потенциальным врагам. Кроме того, жестокость в отношении чужаков сплачивала племя и связывала его членов узами общей ненависти.
Именно по этой причине пленники вряд ли могли рассчитывать на легкую смерть, сначала им предстояло помучиться в назидание как врагам племени, так и его членам, а уже потом умереть. Эти пытки мало чем отличались от пыток, применяемых сегодня: нанесение увечий, пытка огнем, избиение палками и плетьми, побивание камнями и т. д.
Внутри данной социальной группы преступники карались, по-видимому, не менее сурово, чем пленники. Их старались наказать так, чтобы совершать подобное впредь им было неповадно, а если же их приговаривали к смерти, то казнили каким-нибудь показательно-изуверским способом, чтобы неповадно было всем остальным.
Казнь совершалась с церемониальными действами, привлекала толпы народа и превращалась в зрелищное мероприятие, нередко окруженное праздничной атмосферой карнавала. И сегодня в Китае казнь считается зрелищным событием.
В августе 1991 года тринадцать узников были подвергнуты публичному суду на главном стадионе города Куньмина, признаны виновными и тут же казнены на глазах 10 000 возбужденных зрителей.
А чтобы мы не слишком обольщались на собственный счет и не смотрели свысока на «темных» жителей Востока, напомню, что в том же году телекомпания KQED из Сан-Франциско затеяла судебный процесс за право транслировать в прямом эфире очередную смертную казнь в тюрьме штата Калифорния.
Итак, если казнь призвана служить средством устрашения, то следует организовать это мероприятие так, чтобы его воочию увидели как можно больше людей. Как ни странно, многие из тех, кто ратует сегодня за отмену смертной казни, также выступают за публичную казнь, хотя из совершенно противоположных соображений, мотивируя свою позицию тем, что чем больше людей увидит этот позорный спектакль, тем больше появится у них сторонников.
Однако история показывает, что публичные казни на площадях городов, как это ни печально, только возбуждали кровожадность толпы и уж отнюдь не подвигали людей на борьбу за отмену смертной казни (см. Хронологию смерти).
Помимо смертной казни древними народами широко практиковалось языческое жертвоприношение, когда самым надежным способом умилостивить разгневанных богов считалось пролитие человеческой крови. Только один пример: человека, приносимого в жертву ацтекскому богу по имени Тецкатлипока, клали на спину вдоль жертвенного алтаря и после того, как его связывали, верховный жрец одним движением вскрывал ему грудь и вынимал еще пульсировавшее сердце.
В данной связи не часто поминают индейский обряд посвящения в мужчины, однако его следует также отнести к проявлениям жестокого и бесчеловечного обращения.
Наиболее известен подобный обряд в том виде, как его совершают индейцы, североамериканского племени манданов.
«Юноша, проходящий обряд посвящения, должен встать на колени и упереться руками в пол.
Человек с обоюдоострым ножом в правой руке берет большим и указательным пальцами левой руки как можно больше плоти плеча, насквозь протыкает ее и проворачивает нож в ране, стараясь сделать это как можно больнее. Затем он вынимает нож и уступает место другому индейцу с пучком заостренных палочек в левой руке, который тут же просовывает палочку в рану. То же они проделывают с другим плечом, с обеими руками ниже плеч и ниже локтей и с обеими ногами ниже колен.
Затем с потолка спускаются веревки, которые держат находящиеся на крыше вигвама мужчины; веревки привязываются к палочкам и тело юноши приподнимают над полом. Пока он висит таким образом в воздухе, рядом стоящие сородичи навешивают на него отныне принадлежащие ему щит, лук, колчан со стрелами и т. д.».
За малым исключением мотивы, методы и оправдание пыток оставались неизменными на протяжении тысячелетий, хотя кое-где мучители отличались особой жестокостью и изощренностью.
Изуверские методы медленного умерщвления получили особенно широкое развитие у древних греков и римлян, и в этой книге читателю еще не раз встретятся ссылки на чрезвычайную изобретательность древних римлян во всем, что касалось казней и пыток.
Приход христианства, казалось бы, возвестил новую эру в отношениях между людьми, однако в действительности приверженцы учения Христа не отказались от извечной иудейской доктрины воздаяния (око за око…) и даже пополнили ее тем, чему успели научиться у своих римских гонителей. Костры, сжигавшие еретиков, стали олицетворением террора христианской церкви, оправдывавшей свои злодеяния строчками из евангелия от Матфея (Глава 13, стих 41–42):
«Пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и творящих беззаконие. И ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов».
Под творящими беззаконие вскоре стали пониматься конечно же все, кто не очень строго придерживался догматов Римско-католической церкви, и, начав с малости, церковь распространила царство религиозной нетерпимости и террора на значительную часть земного шара.
В историческом плане этот террор включает в себя крестовые походы (против другой нетерпимой веры — мусульманства), папскую инквизицию, испанскую инквизицию, охоту на ведьм, гонения на альбигойцев, вальденсов, протестантов и рыцарей-тамплиеров (храмовников)
Протестанты, в свою очередь, не преминули затеять гонения на католиков и квакеров. В Ирландии протестанты и католики столкнулись не на жизнь, а на смерть, и борьбаэта продолжается и поныне. Ссылки на религиозные гонения встречаются в этой книге довольно часто, но в качестве иллюстрации немного ниже предлагается статья об одной кампании церковного террора — охоте на ведьм.
Охота на ведьм - преследование людей, подозреваемых в колдовстве. Уголовное преследование ведьм и колдунов известно с древности, но особого размаха достигло в Запа
Обычной практикой во времена инквизиции было также перекладывание церковью исполнение вынесенных ею смертных приговоров на светские власти.
Хотя инквизиция, в частности испанская, заслуженно пользовалась дурной славой из-за преследований еретиков и колдунов, справедливости ради следует отметить, что она не часто прибегала к каким-то необычным изощренным способам истязаний. Церковь не имела собственных мастеров заплечных дел и обычно прибегала к оплачиваемым услугам палачей, обслуживавших тюрьмы.
Правда, инквизиция располагала собственными тюрьмами, называвшимися «тайными», в которых обвиняемый в ереси мог провести долгие годы в ожидании суда. Однако церковные власти не имели права казнить обвиненных в безбожии и приговоренных к смерти еретиков, сообразуясь с римско-католическим догматом, гласившим «Церковь не может быть запятнана кровью» (Ecclesia non novit sanguinem).
После того, как церковные власти, прибегнув в той или иной степени к пытке, добивались признания обвиняемым своей вины, после того, как признание доводилось до Великого Инквизитора и Святого Престола, после того, как еретик подвергался аутодафе (auto-da-fe — португ. — акт веры), то есть суду святой инквизиции и ему выносился смертный приговор, приведение этого приговора в исполнение (как правило, сожжение на костре) падало на плечи светских властей, которые из боязни быть обвиненными в симпатиях к еретикам не могли уклониться от этой незавидной обязанности.
По мере распространения пыток в их римском варианте по всей Европе Азия могла похвастаться впечатляющими инструментами жестокости собственного изобретения, хотя китайские, например, приспособления для пыток являлись в той или иной степени разновидностями западных образцов, таких как дыба или испанский сапог. Вот описание кия кьен (kia quen, что в переводе значит «башмак»):
«Для ног существует инструмент, называемый кия кьен, состоящий из трех деревянных дощечек, средняя из которых жестко закреплена в поперечном деревянном блоке, а две другие — свободны. Ступни ног жертвы помещаются по обе стороны центральной дощечки и сжимаются боковыми до тех пор, пока не затрещат кости».
Там же широкое распространение имела канга (сродни европейскому позорному столбу), дощатая конструкция, в которой зажимались шея и руки осужденных за мелкие преступления, а также жестокая порка, известная на Западе как бастинадо и до сих пор применяемая в некоторых странах и известна под названием фалака (falaqa). Кроме того, в Китае практиковалась смертная казнь, известная как смерть от тысячи надрезов (подобная казнь была в ходу и в Японии под названием смерть от двадцати одного надреза).
В Индии пытка применялась во все периоды ее истории, и как в других странах Азии, здешние методы истязания мало чем отличались от методов, применявшихся в Европе: бастинадо и другие виды порки, колодки, пытка огнем и водой, пытка раскаленным железом, дыба и т. д.
Страшная пытка китте оказалась не чем иным, как гибридом китайской пытки кия кьен и европейских тисков: две деревянные дощечки помещались по обе стороны какого-нибудь чувствительного органа, как правило, уха, пальца, ступни или гениталий, и сжимались до тех пор, пока жертва не теряла сознание от непереносимой боли.
Нередко повторная процедура заканчивалась смертью несчастного. Райли Скотт приводит отрывок из «Восточных мемуаров» Джеймса Форбса, опубликованных в 1813 г., в котором рассказывается о любопытном эпизоде, произошедшем в индийском городе Татта:
«Некий индус был сборщиком таможенных пошлин; имел семью, богатство, вес в обществе и положение при дворе. Чувствуя себя в полной безопасности и не ожидая ничего дурного, он был несказанно удивлен, когда в его дом нагрянул визирь с несколькими вооруженными людьми и потребовал у него его кровные денежки, которые хранились в тайнике и которые тот не отдал бы даже под страхом смерти. Чтобы вытянуть признание, сборщика пошлин подвергли разнообразным пыткам, применяя при этом различные приспособления.
Одно из них являло собой платформу с туго натянутой на ней сеткой, прикрытой сверху вощеным ситцем. Под сеткой находилась доска, утыканная острыми шипами. Сборщика пошлин, тучного баньяна, заставили снять с себя джаму (муслиновый халат) и лечь на утыканное скрытыми шипами ложе. Длинные острые шипы лесной акации впились в тело жертвы так, что тот не мог пошевельнуться, не причинив себе нестерпимой боли.
Два дня и две ночи он переносил пытку, так и не раскрыв своей тайны, и его мучители, испугавшись, что он умрет, так и не сообщив им о местонахождении денег, решили прибегнуть к другой пытке.
Когда жизнь уже едва теплилась в теле несчастного, его сняли с платформы и положили на пол, после чего вымогатели привели в комнату его единственного малолетнего сына и принесли мешок, в который предварительно поместили дикого кота. Они сунули ребенка в мешок, завязали его и расположились вокруг с бамбуковыми палками в руках, готовые начать избиение кота, чтобы привести его в ярость и заставить убить ребенка. Этого отцовское сердце вынести уже не могло, и он отдал свои сокровища».
ОХОТА НА ВЕДЬМ
Страх перед колдовством, будучи обыкновенной боязнью неизвестного, так же стар, как и само человечество.
Уже в самых ранних летописях повествуется о злонамеренных и зловредных ведьмах, вступивших, как считалось, в сговор с дьяволом. Нашим далеким предкам нужно было как-то определиться в пугающем мире, в котором они жили; результатом стало одушевление и обожествление всевозможных необъяснимых явлений природы.
Они верили в то, что небом и поднебесным миром управляют боги и духи и что для процветания и сущей безопасности общества необходимо строгое отправление ритуалов благодарения, призванных умилостивить могущественные силы. В конце концов, если не принести жертву солнцу, оно попросту обидится, и наступит утро, когда оно не пожелает взойти в положенное время со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Такова примитивная логика наших предков. Казалось неизбежным то, что найдутся люди, обуреваемые жадностью и злобой, которые захотят подчинить себе эти сверхъестественные силы, дабы использовать их в своих корыстных целях. И действительно, во многих изданиях колдовство определяется как «попытка подчинить природные явления (обычно с помощью злых духов) и использовать их в собственных интересах». Жажда познать неизведанное и выгодно использовать это знание вполне объяснима, впрочем, как и страх и недоверие, которые питали люди к тем, кто вступал в союз с темными силами.
Со временем установилась степень наказания за то или иное проявление колдовства, хотя следует заметить, что подобная деятельность рассматривалась светскими властями скорее как досадное неудобство, чем преступление; только в тех случаях, когда магия становилась причиной гибели людей или разрушений, она была наказуема смертной казнью, и вплоть до конца XIII столетия колдовство связывалось в сознании людей с народным фольклором и языческими предрассудками.
Только в первом десятилетии XIV века в дело вмешалась церковь, и в Европе начала разворачиваться кампания, направленная на преследование ведьм.
Церковный собор, собравшийся в 1310 г. в Трире, наложил запрет на гадание, ворожбу, заклинания и подобные действа, а позже нарушение запрета стало караться отлучением от церкви.
Во времена господства церкви во всех сферах общественной жизни, когда ад воспринимался людьми как реальное место, а приверженность вере — как единственный путь спасения от адского огня, подобное наказание становилось делом нешуточным. С усилением власти церкви'соответственно росло ее влияние на общественные институты, и со временем под ее давлением были введены законы, вменявшие в обязаность светским властям карать колдовство.
В 1257 г. папа Александр IV разрешил преследование за колдовство, но только в тех случаях, когда колдовство проистекало из ереси.
То же подтвердил в 1333 г. папа Иоанн XXII, но в 1484 г. папская булла Иннокентия VIII разрешила инквизиции карать колдунов и ведьм смертной казнью. Три года спустя главные инквизиторы Иннокентия VIII Шпренгер и Инститорис опубликовали первое издание своей печально знаменитой книги «Молот ведьм» («Malleus Maleficarum»), в которой впервые сформулировали процедуру охоты на ведьм, суда над ними и их казни. За этой книгой последовали другие трактаты на ту же тему по мере того, как ведьмомания расползалась по Европе.
Теперь инквизиция расширила поле своей деятельности и взялась рьяно искоренять не только еретиков, но и колдунов и ведьм.
В 1532 г. император Карл V лично руководил охотой на ведьм во всей Священной Римской Империи, а в 1585 г. булла папы Сикста V официально определила колдовство и все его формы: такие, как гадание, астрология, заклинания, вызывание духов и т. д., которые стали наказуемы смертной казнью в тех случаях, когда колдовские действа несли определенный вред; колдунов и ведьм стали сжигать живьем на кострах.
В Германии для облегчения опознания ведьм были составлены списки признаков, присущих, как считалось, слугам дьявола, в которых среди прочего значились такие, как затуманенный взор, рыжие волосы, несоблюдение церковных праздников и избегание мужчин. В добавление к этому подозреваемый подвергался мучительным испытаниям, таким, как укалывание или испытание водой.
Английский писатель Вильям Перкинс приводит в своей книге «Размышления по поводу бесовского искусства колдовства» (1608) список «определенных знаков и условий, при наличии коих подозреваемый признается виновным в колдовстве»:
- Если люди, делящие кров с подозреваемым, доносят о том, что тот связан с нечистой силой.
- Если на подозреваемого доносят добровольно, под пыткой или под страхом смерти ведьма или колдун, связанные с ним общими занятиями.
- Если после произнесенного подозреваемым проклятья кто-то умирает или случается несчастье.
- Если ругань и угрозы со стороны подозреваемого несут беды и несчастья тем, кого он невзлюбил.
- Если подозреваемый или подозреваемая являются сыном или дочерью, слугой или служанкой, близким другом или подругой, соседом или соседкой уже известного и осужденного колдуна.
- Если на теле подозреваемого найдены сатанинские знаки, (см. укалывание).
- Если на допросе подозреваемый путается в показаниях и противоречит сам себе.
В 1597 г. король Шотландии Яков VI (впоследствии Яков I Английский), сам будучи одержим почти параноидальным страхом перед колдовством, издал свою «Демонологию», чем внес личный вклад в уже существовавшее великое множество пособий по практической охоте на ведьм и колдунов.
В этой книге Яков определяет «Божественный метод узнавания ведьм и колдунов»:
«Пугающее множество в это время и в этой стране мерзких слуг дьявола, ведьм, колдунов, гадалок и прорицателей подвинуло меня, любезный читатель, к написанию этого трактата и уверяю тебя, что взял я на себя сей труд вовсе не для того, чтобы похвастаться своей ученостью и добродетелью, а единственно для того, чтобы утвердить сомневающиеся сердца в вере в происки дьявола и в необходимости сурового наказания его слуг.
Сей трактат имеет целью оспорить мнение двух, достойных всяческого порицания, ученых мужей, один из которых, англичанин по имени Скотт, не постыдился опубликовать книгу, в которой отрицает существование колдовства, повторяя тем самым древнюю ошибку Саддукеев, не веривших в существование духов; другой же, немецкий врачеватель по имени Вейрус, всенародно вступился за весь этот бесовский сброд, отстаивая их право безнаказанно предаваться своим колдовским занятиям и сим выявил себя самого, как приспешника Вельзевула, исповедующего ту же веру, как и те, кого он защищает. Ведьм и колдунов следует предавать смерти в соответствии с законами, данными нам Богом, и в соответствии со светскими законами всех христианских народов.
Пощада тех, кого Бог приказывает карать как гнусных отступников от Его слова — не только противозаконна, но, несомненно, есть еще больший грех для облаченных властью, чем тот, который взял на себя Саул, пощадив Агага. Для определения виновности подозреваемого в колдовстве следует подвергнуть двум испытаниям: первое заключается в том, чтобы найти на его теле сатанинские знаки и убедиться в том, что эти места нечувствительны к боли (см. укалывание); другое есть испытание плаванием.
Тайное убийство становится явным, как только убийца по прошествии некоторого времени после преступления дотрагивается до своей жертвы, и тело убиенного начинает источать кровь, взывающую к небесам об отмщении; тем самым Бог указывает на того, кого следует судить за тайное убийство. Точно так же Бог указывает на тех, кто лишен благочестия и состоит в свите дьявола, ибо будучи брошенными в воду, они остаются на плаву; тем самым Всемогущий указывает на то, что река не желает принимать в свое лоно людей, с которых сошли воды святого крещения.
Не следует верить источаемым ими притворным слезам раскаяния. Бог не позволит им скрыть их чудовищные преступления перед Ним; в особенности это касается женщин, проливающих обильные слезы по любому незначительному поводу, слезы, которые не стоят им никаких усилий и которые я счел бы крокодильими».
Стоит заметить в этой связи, что Шекспир написал своего «Макбета», в котором действие разворачивается на фоне магических таинств и колдовских действ, чтобы сделать приятное королю Якову.
Людовик из Парамо в своей книге «Возникновение и деятельность ведомства Святой Инквизиции» (1598) (De Origine et Progressu Officii Sanctae Inquistionis) говорит, что в период с 1450 по 1598 гг. инквизиция сожгла на кострах по меньшей мере 30 000 человек, осужденных за колдовство.
К тому времени церковь уже не могла удерживать в своих руках контроль за подавлением ереси и колдовства, поскольку истерия искоренения всех форм колдовства, подлинного или мнимого, уже овладела широкими слоями населения, творившего самосуд, и не удивительно, что вся эта кампания впоследствии получила название «великой охоты на ведьм».
В конце средних веков политическое инакомыслие подавлялось под предлогом борьбы с ересью и черной магией, но по мере заката феодализма разгул охоты на ведьм достиг своего пика, пошел на убыль и вступил в противоречие с зарождавшимся духом торгового и политического просвещения.
Как справедливо заметил Роббинс («Энциклопедия колдовства и демонологии»), «коммерсант не потерпит такого порядка вещей, при котором торговые соглашения разрываются при малейшем намеке на ересь одной из сторон».
Он же приводит годы, в которые свершилась последняя казнь по обвинению в колдовстве в той или иной стране:
Нидерланды — 1610, Англия — 1684, Америка -1692, Шотландия — 1727, Франция — 1745, Германия -1775, Швейцария — 1782, Польша — 1793, Италия -1791.
Но есть свидетельства того, что в Англии в начале XVIII столетия ведьм тем не менее все еще продолжали предавать смертной казни.
Вот отчет о печальной судьбе некой Эми Таунсенд:
«Нам сообщили из Сент-Олбанса, что в графстве Хертфордшир, как некая Эми Таунсенд, на свое несчастье известная в городе колдунья, зашла десять дней назад в мастерскую часовщика и спросила цену часов. Ученик часовщика грубо ответил, что ей не может быть никакого дела до их цены, потому что часы стоят 40 шиллингов, больше, чем ее жизнь.
Свидетели рассказали, как разозленная женщина только ткнула пальцем в сторону грубияна и отправилась восвояси. Однако после ее ухода ученика обуял ужас, ибо он вспомнил о ее репутации ведьмы и на следующий день слег в постель, не переставая обвинять Эми Таунсенд в том, что та навела на него порчу. Дальше — больше.
Парень принялся утверждать, что умрет, если не пустит ей кровь. Несчастную женщину силком приволокли в дом ученика, который при ее появлении вскочил с кровати и впился ногтями в ее лицо. При появлении крови ученик тут же выздоровел, а старуху выгнали взашей залечивать раны. По городу поползли слухи о том, что Эми Таунсенд околдовала ученика часовых дел мастера, и было решено наказать ее по заслугам. Колдунью приволокли к реке, протекающей за городскими стенами, привязали к ногам веревки, бросили в воду и принялись волочить от одного берега к другому.
Старуха захлебнулась бы, не окажись поблизости нескольких более просвещенных горожан, которые отбили ее и отвели домой. Некоторые присутствовавшие при испытании водой утверждали, что Эми никак не желала тонуть и все время держалась на плаву, из чего следовало, что она ведьма.
Разъяренные горожане вытащили больную старуху из постели и отвели к судье, чтобы подвергнуть новому испытанию. Дабы утихомирить страсти, судья поместил ее в камеру, находившуюся в подвале здания суда, где через два часа Эми Таунсенд и умерла. По последним сообщениям из Хертфордшира, перед судом графства предстанут несколько человек, принимавших участие в испытании водой Эми Таунсенд, повлекшем за собой ее смерть».
Пытка, в той или иной форме, всегда была важным подспорьем в деле обнаружения ведьм. Чтобы передать их законному суду, прежде нужно было добиться от обвиняемых признания своей вины, что достигалось при помощи мучительных для испытуемых истязаний, таких, как погружение в воду (испытание водой) или укалывание.
Учитывая то, что большинство этих несчастных женщин (хотя были и мужчины и даже дети) не чувствовали за собой никакой вины и не желали признаваться в несовершенных преступлениях, чтобы избежать сожжения на костре, без принуждения здесь явно не обходилось.
Представьте себе слабую женщину со всеми болезнями, присущими ее возрасту, которую выводят на середину комнаты в ее же собственном доме, в окружении сброда, слетевшегося со всей округи, чтобы поглазеть на занятное зрелище; ее сажают на пол, скрещивают и связывают ей ноги таким образом, что весь вес ее тела приходится на седалище.
После нескольких часов пребывания в этой позе прекращается кровоснабжение, и процедура превращается в болезненную пытку, сравнимую разве что с сидением на деревянной лошадке. Истязание длится 24 часа, в течение которых несчастная не ест, не пьет и не спит.
Не удивительно, что после подобной пытки она не только признается во вменяемых ей в вину преступлениях, но и наговаривает на себя много лишнего.
(«Эссе о колдовстве», Фрэнсис Хатчинсон, 1718).
Помимо этого пытка применялась для того, чтобы заставить подозреваемого в колдовстве назвать своих сообщников, и несомненно то, что пострадало множество невинных людей, чьи имена палачам удалось вытянуть из своих жертв.
Создавалось впечатление, что процесс обнаружения все новых ведьм нескончаем; очень существенное соображение, учитывая тот факт, что работа инквизиторов и охотников на ведьм оплачивалась соответственно количеству выявленных ими слуг дьявола.
Ниже приводится признание вины и обвинительное свидетельство некой Джоан Уиллфорд из Фивер-схэма в графстве Кент в сентябре 1645 г.:
Она призналась в том, что дьявол явился к ней в обличии маленькой собачки и повелел ей отвратить ее сердце от Бога и обратиться к нему. Что она, хотя с большой неохотой и сделала.
Она призналась дьяволу в том, что хотела бы отомстить Томасу Лезерлэнду и его жене Мэри, и тот пообещал ей свою помощь во всем и даже взялся снабжать ее деньгами, принося иногда монету в восемь пенсов, а иногда шиллинг. Она назвала своего дьявола Банни, а некоторое время спустя этот самый Банни вытолкнул из окна Томаса Гардлера, который, к счастью, упал в навозную жижу.
Как призналась обвиняемая, прошло уже 20 лет с тех пор, как она отдала душу дьяволу и показала, что ее сообщницами в колдовских делах были Джейн Холт, Элизабет Хэррис и Джоан Арголл. Затем она добавила, что Банни рассказывал ей о том, что Элизабет Хэррис накликала пагубу на лодку Джона Уофкотта, и та затонула, а любезная Джоан Арголл наслала проклятья на головы мистера Мейджера и Джона Мэн-нингтона, пожелав последнему смерти, после чего тот вскоре скоропостижно скончался. Этот дьявол являлся к ней в обличии мыши несколько раз с тех пор, как ее посадили в тюрьму.
Хотя Америка, как и Англия, находилась в стороне от чудовищных жестокостей, чинимых инквизицией в странах континентальной Европы, вызывает интерес тот факт, что один феномен, наиболее живо иллюстрирующий разгул ведьмомании, прочно закрепился в сознании последующих поколений как чисто американский. Это — процессы над салемскими ведьмами. Новая Англия, в частности Массачусетс, стала основным местом высадки английских переселенцев-пуритан в 30–40 годах XVII века.
В последовавшие годы в результате сложившихся социально-политических условий жители малых городов замкнулись в своих мирках и семьях. Параноидальное недоверие друг к другу разрасталось подобно раковой опухоли, и, как описывает это время один современник, «сосед следил за соседом; нормальное общение уступило место сплетням, домыслам и наветам, а твердая вера — темному суеверию».
В 1692 г. пороховая бочка взорвалась, и всеобщая озлобленность вылилась в ужасы, каковыми стали судебные процессы над салемскими ведьмами.
В результате охватившей Новую Англию истерии по доносам соседей и сослуживцев были арестованы и преданы суду сотни ни в чем неповинных людей. В период с 10 июня по 22 сентября 19 человек (13 из них были женщинами) окончили свою жизнь на виселице.
Первой жертвой охоты на ведьм стала Бриджит Бишоп. Решение суда о предании ее смертной казни через повешение гласило:
«Джорджу Корвину, джентльмену, главному шерифу графства Эссекс. Бриджит Бишоп, в девичестве Оливер, жена пильщика леса Эдварда Бишопа из Салема, что в графстве Эссекс, предстала перед особым судом, возглавляемым Вильямом Стаутоном, эсквай-ером, имевшим место в Салеме во второй день текущего месяца июня.
Названной колдунье вменяется в вину то, что 19 апреля сего года, а также в дни предшествующие и дни последующие, она совершала магические действа над телами Абигаль Вильямз, Энн Патнэм-младшей, Мерси Льюис, Мэри Уолкотт и Элизабет Хаббард, незамужних женщин из города Салема; причем их тела подверглись истязаниям с нанесением ран и ушибов и после чего названные женщины начали болеть и чахнуть. Подобные действия не согласуются с ныне действующими законами и подлежат пресечению.
Названная Бриджит Бишоп отказалась признать себя виновной и отдала себя на милость Бога и правосудия. Она была приговорена к смертной казни через повешение, как того требует закон. Приговор ждет, дабы быть приведенным в исполнение.
Сим обязываю Вас именем их Величеств короля и королевы Англии и прочее Вильяма и Марии в следующую пятницу, имеющую быть десятым днем текущего месяца июня, между восемью и двенадцатью часами пополудни препроводить названную Бриджит Бишоп, она же Оливер, из тюрьмы их Величеств в Салеме к месту казни и повесить ее за шею до полного испускания духа. Об исполнении незамедлительно доложить секретарю названного суда.
Сей документ является гарантом Ваших полномочий.
Дан за моей собственноручной подписью с приложением печати в Бостоне восьмого дня месяца июня в четвертый год правления наших повелителей Вильяма и Марии, ныне Короля и королевы Англии и прочее, в лето от Рождества Христова 1692-е».
Вильям Стаутон
Когда истерия пошла на убыль и выявилась невиновность осужденных за колдовство, было опубликовано так называемое «признание ошибок», подписанное присяжными заседателями салемских процессов и датированное четырьмя годами позже описанных событий, 14-м января 1696 г.
Мы, нижеподписавшиеся, будучи призваны в году 1692 состоять в жюри суда города Салема, участвовали в судебных разбирательствах по делу многих, коим вменялось в вину совершение колдовских действ и глумление над телами своих сограждан.
Мы признаем, что были не в состоянии понять происки Князя Тьмы и воспротивиться его козням; мы, исходя из собственного мнения и сведений, предоставленных свидетелями, осудили многих людей на основании, которое при более зрелом размышлении и при наличии дополнительных сведений кажется нам недостаточным, чтобы посягать на чью-либо жизнь (Второзаконие, XVII, 6).
Посему мы осознаем, что по незнанию и невольно стали, как и другие, орудием в руках темных сил и пролили~невинную кровь, взяв на душу грех, который наш Господь называет в Святом Писании непростительным (2 Книга Царств, XXIV, 4).
Сим посланием мы выражаем всем и особо уцелевшим мученикам наше искреннее осознание своей вины и глубокую скорбь по поводу совершенных нами ошибок, повлекших осуждение на смерть невинных. Мы заявляем, что, как это ни прискорбно, мы позволили ввести себя в заблуждение, о чем не перестаем сокрушаться. Смиренно мы просим прощения за наши ошибки у Бога и молимся, чтобы Он не наказал ни нас, ни других за свершенное. Мы молимся, чтобы нас. простили уцелевшие мученики, чтобы они поверили в то, что мы действовали в силу доселе невиданного всеобщего заблуждения.
Положа руку на сердце, мы смиренно просим прощения у всех вас, кого мы несправедливо обидели и заявляем, что впредь ни один из нас, никогда и нигде не совершит подобного. Мы молимся, чтобы эти искренние слова служили во искупление за наши невольные злодеяния и умоляем Господа, чтобы Он благословил нашу несчастную страну.
Томас Фиск (старшина присяжных)
Вильям Фиск
Джон Бэчелор
Томас Фиск-младший
Джон Дейн
Джозеф Эвелит
Томас Перли-старший
Джон Пебоди
Томас Перкинс
Самюэль Сэйер
Эндрю Эллиотт
Генри Геррик-старший
ПЫТКА В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
Совершенно очевидно то, что условия военного положения способствуют применению особенно жестоких методов дознания, но в этой связи следует добавить, что то же наблюдение остается в силе, если дело касается беспорядков внутри какой-то страны, когда государству противостоит террористическая активность некоторой части его граждан, направленная зачастую против гражданского населения данной страны.
Подобная ситуация имела место в 1970-х годах в Северной Ирландии и является прекрасным, хорошо документированным примером того, как даже высокоцивилизованная нация может впасть в искушение и применить в борьбе с внутренними врагами бесчеловечное обращение и пытки.
С давних пор одним из основных моментов общего права в Англии (и соответственно в Северной Ирландии, являющейся частью Соединенного Королевства) было правило, гласящее, что, в соответствии с судебными нормами и административными предписаниями полиции показания обвиняемого могут рассматриваться как полноценное свидетельство лишь в том случае, если они «не были получены с использованием принуждения и не куплены властями обещанием неких выгод для подследственного».
Однако в 1973 г. комиссия Диплока, созданная для разработки документа, который впоследствии стал называться «Североирландским чрезвычайным актом», решила, что этот пунктик в судебных нормах «препятствует следствию и отправлению правосудия в случаях, когда дело касается терроризма», и фраза «не были получены с использованием принуждения» была заменена на другую: «не были получены с применением пытки или в результате бесчеловечного и унижающего человеческое достоинство обращения».
Иными словами, принуждение становилось вполне законным следственным методом, коль скоро оно не выходило за рамки допустимого и не могло быть расценено мировым сообществом как пытка. Трудности следствия усугубляло то, что в Северной Ирландии стало почти невозможным найти свидетелей, готовых дать показания против подозреваемых террористов, из чего следовало, что суды над политическими преступниками более чем на три четверти руководствовались в принятии решений единственно признанием самих обвиняемых.
Уже в 1975 г. выявилось, что в условиях чрезвычайного положения власти начали все чаще прибегать к таким методам следствия, которые выходили за рамки допустимого.
В 1976 г. деятельность британского правительства и органов правопорядка Ольстера была подвергнута анализу в Европейской комиссии по правам человека в Страсбурге, которая пришла к следующему выводу: британские власти допускают применение таких методов следствия, которые не могут быть квалифицированы иначе, как пытка и бесчеловечное обращение с задержанными.
Вот некоторые из этих методов:
мешок на голове, многочасовое стояние у стены, пытка монотонным звуком, лишение сна, лишение пищи и воды, пытка холодом и жарой и т. д.
Применение подобных методов воздействия задокументировано, а следующий короткий отрывок, взятый из показаний самих задержанных, может наглядно проиллюстрировать следственные методы британских властей:
В Северной Ирландии в день интернирования в 4.30 утра было арестовано 342 человека. В течение двух дней их содержали в особом военном центре, подвергая при этом таким методам воздействия, как избиение, физические нагрузки, лишение сна, лишение пищи, словесные оскорбления, травля собаками, раздевание донага и запугивание. Некоторые из них, сначала 12 человек, а затем еще двое, были переведены в одиночные камеры, где их подвергали физическому и психическому воздействию.
Мешок на голове: «констебль из Королевской полиции Ольстера надел на голову жертвы черный мешок из грубой и плотной хлопчатобумажной ткани. Время от времени горловину мешка пережимали таким образом, что задержанный начинал задыхаться. Во время допроса перед его лицом установили яркие лампы, а затем сняли мешок, который его заставляли носить на голове не снимая в течение почти шести дней».
Стояние у стены: «жертву заставляли стоять в течение шести дней в так называемой «поисковой стойке», применяемой в качестве наказания солдат в британской армии; поставили так, чтобы, стоя на цыпочках, кончиками пальцев человек упирался в стену. При этом спина должна быть прямой, а голова запрокинутой назад. Если он шевелился или падал, его жестоко избивали».
Шумовое воздействие: «в течение все тех же шести дней жертву подвергали воздействию звука высокой частоты, подобного тому, какой издает свисток паровоза. Уже к концу процедуры, когда несчастному позволили лечь на матрац, свистящий звук заменили шипящим, а позже — какофонией прокручиваемых назад и наложенных друг на друга музыкальных записей».
- Лишение сна: «задержанному не давали спать в течение шести дней».
- Лишение пищи и воды: «в течение шести дней задержанные получали лишь по глотку воды и по кусочку почти несъедобного сухаря в день».
- Пытка холодом и жаром: «с целью получения необходимых сведений заключенных подвергали крайним перепадам минусовых и плюсовых температур».
- Нанесение телесных повреждений: зафиксировано 22 различных вида нанесения телесных повреждений.
Несмотря на обязательства, взятые на себя британским правительством и предусматривавшие пресечение самых вопиющих проявлений произвола со стороны местных властей, от полицейских врачей ирландской провинции, а также из других источников продолжали поступать тревожные сообщения о случаях применения физического и психического воздействия на задержанных.
Об отдельных фактах насилия стало известно из так называемого доклада Беннета («Доклад комитета по расследованию следственных методов полиции Северной Ирландии», 1979), а также из доклада миссии «Международной Амнистии» («Северная Ирландия», 1978).
В них подробно сообщалось о давлении, оказываемом полицией Ольстера на подследственных, как-то: избиение, многочасовое стояние у стены, прижигание сигаретой, выкручивание суставов и угрозы в отношении как самих задержанных, так и в отношении их семей.
Примечательно то, что более чем через 12 лет со времени появления первого доклада «Международной Амнистии» по Северной Ирландии эта организация обнародовала в августе 1991 г. еще один доклад, в котором потребовала от британского правительства незамедлительных мер по пресечению произвола местных властей в Ольстере.
В докладе утверждалось, что в следственном центре Каслри в Белфасте в ходе следствия некий семнадцатилетний юноша подвергался физическому и психическому воздействию со стороны детективов Королевской полиции Ольстера.
Юношу задержали в мае 1991 г., сразу же после ракетного обстрела террористов, во время которого погиб офицер Королевской полиции. По свидетельству задержанного, в процессе следствия его неоднократно оскорбляли, прижигали лицо сигаретой и избивали. Его врач подтвердил в письменных показаниях под присягой, что действительно обнаружил на теле своего пациента следы явного насилия.
Из этого, а также из других фактов можно сделать вывод, что предписанные Вестминстером ограничения, призванные защитить подследственных от произвола полиции, просто-напросто ею игнорировались.
Конечно, факты применения насилия британскими властями в Ольстере нельзя назвать самыми вопиющими проявлениями жестокости по отношению к подозреваемым террористам и политическим противникам. По сравнению с тем, что творится в других странах, методы ольстерской полиции можно квалифицировать даже как безобидные, но ситуация в Северной Ирландии наглядно демонстрирует сложности, которые стоят на пути искоренения недозволенных методов ведения следствия даже в такой демократической и цивилизованной стране, как Великобритания.
Ничуть не смущаясь осуждения своих методов Европейской комиссией по правам человека, британское правительство увеличило срок содержания подозреваемых под стражей без предъявления им обвинения с обычных 24 часов сначала до трех, а затем, в соответствии с Актом по борьбе с терроризмом, до семи суток. Эти шаги, однако, не сопровождались мерами, призванными защитить гражданские права, а также физическое и психическое здоровье подследственных.
К сожалению, это в той или иной мере обычная политика власть предержащих во многих странах мира в деле подавления оппозиции и применение пыток или прямо санкционируется режимом, или в лучшем случае правительство просто закрывает глаза на произвол своей полиции.
В своем подробном докладе «Пытка в восьмидесятых годах» Международная Амнистия приводит данные о применении пыток не менее чем в 93 странах мира; то есть более трети всех правительств мира не гнушаются осужденных мировым сообществом методов ведения следствия.
В этом отношении современный мир мало чем отличается от античного, и пытка по-прежнему служит санкционированным инструментом государства в деле сохранения существующего порядка и редко — орудием отдельных людей или групп для достижения своих целей.
Однако одно соображение вселяет надежду на окончательное искоренение пыток из мировой следственной практики, поскольку если невозможно избавить общество от отдельных носителей зла при достаточном давлении со стороны международных организаций, таких, как ООН или «Международная Амнистия», правительствам придется изменить свое отношение к насилию и отказаться от применения пыток.
Подобное соображение имело следствием появление необходимости в заключении всеобщего соглашения, предусматривающего должное обращение с заключенными и, в особенности, с так называемыми «узниками совести».
В августе 1955 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла статьи 31–33 «Устава о борьбе с преступностью и обращении с заключенными»:
Статья 31. Телесные наказания, содержание в темной камере и любые другие жестокие, бесчеловечные
и унижающие человеческое достоинство меры пресечения должны быть запрещены в качестве наказаний за дисциплинарные нарушения.
Статья 32. (1) Наказание одиночным заключением или лишением пищи не может налагаться в том случае, если врач не осмотрел заключенного и не удостоверил в письменном виде, что тот в состоянии его выдержать.
(2) То же относится к любому другому виду наказаний, могущему повредить физическому или психическому состоянию заключенного. Ни в коем случае налагаемое наказание не должно противоречить принципам, изложенным в статье 31.
(3) Заключенных, подвергнутых такому наказанию, должен ежедневно осматривать врач и уведомлять администрацию в том случае, если сочтет необходимым в зависимости от психофизического состояния заключенного снятие или изменение меры пресечения.
Статья 33. Наручники, кандалы и смирительная рубашка ни в коем случае не могут применяться в качестве наказания. Более того, наручники и кандалы не могут быть использованы в качестве меры ограничения свободы тела. Другие меры пресечения могут применяться в следующих случаях:
- а) в качестве предосторожности на случай побега во время транспортировки и при условии, что их снимут, если заключенный должен предстать перед лицом, облеченным судебной или административной властью;
- б) по распоряжению врача;
в) по распоряжению администрации, если другие меры не дают желаемых результатов, а также если заключенный способен нанести себе или другим какие бы то ни было телесные повреждения или причинить материальный ущерб; в таких случаях администрация обязана согласовать свои действия с врачом и немедленно доложить о случившемся в вышестоящую инстанцию.
Шокирует тот факт, что в середине XX столетия приходится говорить о наручниках и кандалах, инструментах пресечения, используемых человечеством никак не меньше двух тысячелетий и имеющих до сих пор большое хождение во всех странах мира.
В декабре 1975 г. Генеральная ассамблея ООН приняла декларацию, осуждающую пытки, а также любое жестокое, бесчеловечное и унижающее человеческое достоинство обращение:
Статья 1. (1) В соответствии с целями данной Декларации понятие «пытка» определяется как действие, осуществляемое должностным лицом или по его указанию по отношению к некому лицу, при котором причиняются боль и жестокие страдания, как физические, так и психические, в целях получения от него или третьего лица информации, признания; наказание его за совершенное преступление или в целях запугивания его или других лиц. Это определение не включает в себя те случаи, когда боль и страдания имеют причиной законные меры пресечения, согласующиеся с общими нормами обращения с заключенными.
(2) Пытка являет собой особенно жестокое, бесчеловечное, а также унижающее человеческое достоинство обращение или наказание.
Статья 2. Любое применение пытки, а также случаи жестокого, бесчеловечного и унижающего человеческое достоинство обращения или наказания, являются преступлением против человечности и должны быть осуждены, как противоречащие духу Устава ООН и попирающие права и основные свободы человека, провозглашенные во Всеобщей Декларации Прав Человека.
Статья 3. Ни одно государство не должно допускать или терпеть применение пыток или случаи какого-либо другого жестокого, бесчеловечного и унижающего человеческое достоинство обращения или наказания. Чрезвычайные обстоятельства, как-то: состояние войны, угроза войны, внутренняя политическая нестабильность или какие-либо социальные потрясения, не могут служить оправданием применению пыток или какому-либо другому жестокому, бесчеловечному и унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.
Статья 4. Каждое государство в соответствии с положениями данной декларации должно принимать в рамках своей юрисдикции действенные меры по предотвращению применения пыток, а также другого жестокого, бесчеловечного и унижающего человеческое достоинство обращения или наказания.
Статья 5. Обучение персонала сил охраны правопорядка, а также государственных служащих, которые в силу своих служебных обязанностей имеют дело с лицами, лишенными свободы, должно обеспечивать полное осознание ими невозможности применения пыток, а также жестокого, бесчеловечного и унижающего человеческое достоинство обращения и наказания. Этот запрет должен быть включен во все правила и инструкции для тех государственных служащих, которые в силу своих служебных обязанностей могут соприкасаться с лицами, лишенными свободы.
Статья 6. Каждое государство должно осуществлять постоянный контроль за следственными методами органов охраны правопорядка с целью немедленного пресечения применения пыток или других форм жестокого, бесчеловечного и унижающего человеческое достоинство обращения или наказания, а также обеспечивать надлежащее содержание лиц, лишенных свободы на его территории, и должное с ними обращение.
Статья 7. Каждое государство должно предусмотреть в своем уголовном праве наказание за применение пытки, определенной в статье 1. Это же положение относится к действиям, могущим рассматриваться как соучастие в пытке, подстрекательство к ней или попытка ее применения.
Статья 8. Любое лицо, утверждающее, что его подвергли пытке или жестокому, бесчеловечному и унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию по распоряжению некого должностного лица, имеет право подать жалобу в соответствующие органы данного государства и рассчитывать на беспристрастное рассмотрение своего дела.
Статья 9. Всякий раз, когда возникает подозрение в применении пытки, определенной в статье 1, соответствующие государственные органы обязаны немедленно начать беспристрастное расследование по данному факту даже в том случае, если официальной жалобы не поступало.
Статья 10. Если расследование, предусмотренное статьями 8 и 9, устанавливает факт применения пытки, определенной в статье 1, предполагаемый преступник или преступники подвергаются в соответствии с уголовным законодательством данной страны преследованию судебным порядком. Если в результате расследования подтверждается факт жестокого, бесчеловечного и унижающего человеческое достоинство обращения или наказания, дело предполагаемого преступника или преступников также передается для рассмотрения в уголовный суд.
Статья 11. В том случае, если доказан факт применения пытки, а также использования должностным лицом или по его распоряжению других форм жестокого, бесчеловечного и унижающего человеческое достоинство обращения или наказания, пострадавший вправе требовать возмещения морального и физического ущерба в соответствии с законодательством данного государства.
Статья 12. Любое заявление, сделанное под пыткой или в результате жестокого, бесчеловечного и унижающего человеческое достоинство обращения или наказания, не может быть обращено против данного лица или других лиц и служить в качестве доказательства в каком бы то ни было судебном разбирательстве.
Эта декларация воплотила в себе многие идеи и принципы, уже затронутые в этом предисловии, такие, как, например, недопустимость оправдания применения пыток состоянием войны или гражданскими беспорядками. Самым невероятным кажется то, что декларация была ратифицирована многими государствами-членами ООН, которые известны сейчас как злостные нарушители ее принципов, чуть ли не ежедневно прибегающие к применению пыток; хуже того, некоторые страны, включая те, в которых практикуется самое неприкрытое нарушение прав человека, время от времени делают односторонние заявления, осуждающие насилие.
Одно из двух: или в мире развелось слишком много двуличных правительств (во что не так трудно поверить, учитывая предыдущий исторический опыт человечества), или власть предержащие во многих странах настолько свыклись с дурным обращением с заключенными в своих тюрьмах, что перестали замечать то, что творится у них под носом, и искренне считают себя непричастными к применению пыток..
ВИДЫ ПЫТОК
Применение пыток в качестве наказания и принуждения так же старо, как мир, и практиковалось во все времена и у всех народов, населявших земной шар.
Способы причинения физической и психологической боли ближнему вряд ли сколько-нибудь изменились за прошедшие тысячелетия.
Конечно, палачи никогда не упускали возможность воспользоваться плодами технического прогресса, и в результате пытка и казнь стали более изощренными, но очевидно то, что наши предки успели изобрести все, могущее служить целям истязания себе подобных, хотя качество и действенность орудий заметно выросли.
Например, грубо обработанный кремниевый топор, использовавшийся для обезглавливания, уступил место такому же топору, но стальному.
Некоторые новые изобретения в этой области, такие, как пытка электрическим током или электрический стул, появились только после того, как человечество познакомилось с электричеством, а растущее понимание возможностей воздействия на психику человека всевозможных медицинских препаратов открыло широкие перспективы применения их для психологического воздействия на мозг человека. Однако эффект медикаментозного лишения сенсорного восприятия психологически мало чем отличается от воздействия на человека одиночного заключения в темном и вонючем каземате.
Итак, мотивы и методы истязания не меняются с годами, и в связи с тем, что эти методы по сути своей очень просты и всеобщи, трудно ограничивать применение каких бы то ни было из них определенной местностью, хотя закапывание жертвы по шею в песок гораздо более осуществимо в Марокко, чем в Манчестере, а вот такие орудия, как дубины для нанесения побоев или плети для порки, применялись повсеместно, во все времена и всеми народами...
Почти заключение...
Перед лицом удручающих свидетельств непрекращающегося применения пыток во всем мире и учитывая тот факт, что мотивы и методы палачей не претерпели существенных изменений за прошедшие столетия, чрезвычайно сложно смотреть в будущее с оптимизмом, поскольку очевидно, что без сдерживающего влияния ситуация с применением пыток могла бы быть гораздо хуже.
Ссылки к заметке
Похожие публикации
Географические представления в Средневековом Китае
О географических представлениях в Средневековом Китае времён империи Южная Сун. Открыть
Толкование сновидений в Древнем Египте
Египет — страна загадок и легенд, преданий и магии, бесчисленных гробниц и текстов, запечатленных в папирусных свитках. Именно там, в Египте, кроятся истоки современной культуры, религии и искусства. Оттуда… Открыть
Миллиард людей принимают пищевые добавки. Звезды рекламируют витамины, а на полках магазинов легко найти витаминизированные продукты. Но насколько безопасны эти продукты? Правда ли, что раз… Открыть
Военные кампании майя
Об организации военного дела у древних майя. Открыть
Нерон - артист на троне
Он прожил хоть и короткую, но бурную жизнь. Она была наполнена дворцовыми интригами, произволом, деспотией, гонением христиан, увлечением поэзией, музыкой. Этот человек стремился к абсолютной власти, что… Открыть