В ходе исследований работниками компании был получен препарат, названный ими талидомид (thalidomide), после чего начались изучения его свойств для определения сферы его применения.
Изначально талидомид предполагалось использовать как противосудорожное средство, однако первые опыты на животных показали, что подобными свойствами новый препарат не обладает. Однако было обнаружено, что передозировка препарата не убивала подопытных животных, что дало основание считать препарат безвредным.
В 1955 году Chemie Grünenthal неофициально выслала бесплатные образцы препарата разным докторам Германии и Швейцарии.
Люди, принимавшие препарат, отметили, что, хоть он и не проявляет противосудорожных свойств, он оказывает успокаивающий и снотворный эффект. Принимавшие препарат люди рассказывали, что они испытали глубокий «естественный» сон, длящийся всю ночь.
Действие препарата впечатлило многих терапевтов, безопасное успокаивающее и снотворное средство выделялось на фоне существующих снотворных препаратов. Безопасность передозировки (случайной или при попытке суицида) препарата особо отмечалась в дальнейшем при продвижении этого продукта на рынке.
Анальгетик, обезболивающее — лекарственное средство природного, полусинтетического и синтетического происхождения, предназначенное для снятия болевых ощущен
Таким образом представители Chemie Grünenthal сумели убедить комиссию, что, несмотря на то, что мыши после приёма препарата бодрствовали, их движения замедлялись в большей степени, чем у животных, которым ввели другие седативные средства. Основной акцент при демонстрации представители компании делали на то, что препарат абсолютно безопасен, что и позволило получить лицензию на производство и распространение препарата.
В 1957 году препарат был официально выпущен в продажу в Германии под названием Contergan, в апреле 1958 года в Великобритании его выпустила фирма Distillers Company под названием Distaval. Кроме того, талидомид поставлялся на рынок в составе лекарственных средств для самых разных случаев, например, Asmaval — против астмы, Tensival — против повышенного кровяного давления, Valgraine — против мигрени.
Всего Талидомид поступил в продажу в 46 странах Европы, Скандинавии, Азии, Африки, Южной Америки, где он выпускался под 37 разными названиями. Никаких дополнительных независимых исследований препарата ни в одной стране не проводилось.
В августе 1958 года от компании Grünenthal кому-то поступило письмо, в котором отмечалось, что «талидомид — лучшее лекарство для беременных и кормящих матерей». Этот пункт почти сразу же был отражён в рекламе средства в Великобритании компанией Distiller, несмотря на то, что исследования влияния препарата на плод не проводились ни немецкой компанией Grünenthal, ни английской Distiller. Талидомид стал успешно применяться для устранения неприятных симптомов, связанных с беременностью, таких, как бессонница, беспокойство, утренняя тошнота.
Начиная с 1959 года, компания Grünenthal начала получать письма с сообщениями о периферическом неврите и других побочных эффектах от применения препарата. Появились мнения о том, что препарат следует продавать только по назначению врача. Несмотря на это, талидомид продолжал держать лидирующие позиции по продажам и в некоторых странах отставал по уровню продаж только от аспирина. Политика компании заключалась в отрицании связи препарата Contergan с периферическим невритом, и Grünenthal упорно сопротивлялась попыткам ограничить продажи препарата.
8 сентября 1960 года в США Richardson-Merrell Company представила талидомид на рассмотрение Управления контроля качества продуктов и лекарств США под названием Kevadon. Американские законы того времени для лицензирования лекарственного препарата требовали только безопасности его применения. Эти же законы допускали клиническое пробное применение лекарственного препарата до его лицензирования, что позволило компании Richardson-Merrell распространить более 2 500 000 таблеток 20 тысячам пациентов посредством 1267 терапевтов. Препарат был одобрен большинством врачей, которые сочли его безопасным и полезным, что они отразили в своих отчётах.
Однако доктор Фрэнсис О. Келси, назначенная FDA для контроля над лицензированием препарата, оказалась не впечатлена результатами этого теста. Одним из основных факторов, повлиявших на решение Келси, было то, что компания Richardson-Merrell знала о риске развития невритов, но умолчала об этом в рапорте для FDA. Фрэнсис О. Келси, несмотря на серьёзное давление со стороны Richardson-Merrell, не одобрила препарат Kevadon, и он не поступил на рынок США. Само собой, в тот момент она ещё не подозревала, сколько жизней спасла, приняв такое решение.
Еще 25 декабря 1956 года в городе Штольберг в семье сотрудника Chemie Grünenthal родилась дочь без ушей. Этот сотрудник давал своей беременной жене ещё не выпущенный официально талидомид, который он взял на работе. В то время связи между приёмом препарата и пороком развития плода никто не усматривал, появление детей с врождёнными физическими дефектами неоднократно наблюдалось и ранее.
Однако, после поступления талидомида на рынок, число рождающихся детей с врождёнными уродствами резко возросло. В 1961 году немецкий врач-педиатр Ганс-Рудольф Видеманн (нем. Hans-Rudolf Wiedemann) обратил внимание общественности на эту проблему, охарактеризовав её как эпидемию.
В конце 1961 года, почти в одно время, профессор Ленц (нем. W. Lenz) в Германии и доктор Макбрайд (англ. McBride) в Австралии выявили связь между возросшим числом врождённых пороков у новорожденных и тем фактом, что матери этих детей принимали талидомид на ранних сроках беременности.
16 ноября 1961 года Ленц сообщил о своих подозрениях в компанию Chemie Grünenthal по телефону. 18 ноября в газете Welt am Sonntag было опубликовано его письмо, в котором он описал более 150 случаев врождённых пороков у новорождённых и связал их с приёмом матерями талидомида на ранних стадиях.
26 ноября под давлением прессы и немецких властей Chemie Grünenthal начала отзыв талидомида с рынка Германии, уведомив Richardson-Merrell, продукция которой успела распространиться на территории Южной Америки. При этом компания Chemie Grünenthal продолжала отрицать связь эпидемии с выпускаемым ей препаратом.
2 декабря Distillers объявила об отзыве препарата с рынков в открытом письме, опубликованном в английских журналах The Lancet и the British Medical Journal.
В декабре 1961 года в журнале The Lancet было опубликовано письмо Уильяма Макбрайда, в котором он также описал свои наблюдения относительно связи талидомида с врождёнными пороками у младенцев. После этого препарат начали убирать с прилавков в остальных странах.
Подтверждения словам Ленца и Макбрайда стали поступать из разных стран, ситуация получила широкую огласку в газетах, по радио и на телевидении, однако, несмотря на это, препарат был доступен для покупки в некоторых аптеках и спустя полгода после первых сообщений. В Италии и Японии препарат продавался и спустя 9 месяцев после огласки.
В начале 1962 года Ленц сделал предположение, что, начиная с 1959 года, в Западной Германии родилось порядка 2000—3000 детей-жертв талидомида. Всего, по различным оценкам, в результате применения талидомида порядка 40 000 человек получили периферический неврит, от 8000 до 12 000 новорождённых родились с физическими уродствами, из них лишь около 5000 не погибли в раннем возрасте, оставшись инвалидами на всю жизнь.
Тератогенное воздействие талидомида
Как выяснилось, талидомид обладает тератогенными (от греч. τέρας — чудовище, урод; и др.-греч. γεννάω — рождаю) свойствами и представляет наибольшую опасность на ранних стадиях беременности. Критический период для плода — 34—50 дней после последней менструации у женщины (от 20 до 36 дней после зачатия).
Вероятность появления ребёнка с физическими деформациями появляется после приёма всего одной таблетки талидомида в этот промежуток времени.
В качестве модели выступала Элисон Леппер, которая на момент создания скульптуры была беременна. Ее ребенок вырос здоровым.
Повреждения плода, вызванные талидомидом, касаются самых разнообразных частей тела.
Среди наиболее распространённых внешних проявления выделяются дефекты или отсутствие верхних или нижних конечностей, отсутствие ушных раковин, дефекты глаз и мимической мускулатуры. Кроме того, талидомид влияет на формирование внутренних органов, разрушительным образом действуя на сердце, печень, почки, пищеварительную и мочеполовую системы, а также может приводить в отдельных случаях к рождению детей с отклонениями в умственном развитии, эпилепсией, аутизмом.
Дефекты конечностей носят названия фокомелия и амелия (дословный перевод с латинского языка это «тюленья конечность» и «отсутствие конечности» соответственно), которые проявляются в виде некоего подобия тюленьих ласт вместо конечности или практически полного их отсутствия.
Согласно собранным Ленцем данным, около 40 % новорождённых, подвергшихся воздействию препарата на стадии развития плода, умерли до своего первого дня рождения. Некоторые разрушительные воздействия (в частности, касающиеся половой системы ребёнка) могут проявиться только через много лет после рождения и могут быть выявлены только в результате тщательного анализа.
Не менее ужасает то, что данные физические уродства могут передаваться по наследству. Об этом заявили представители английского Общества жертв талидомида.
В качестве доказательства они привели историю 15-летней Ребекки, внучки женщины, принимавшей талидомид. Девочка родилась с укороченными ручками и тремя пальцами на каждой руке – типичным уродством, связанным с этим препаратом.
Механизм тератогенного воздействия
Схематическое изображение энантиомеров талидомида
Молекула талидомида может существовать в виде двух оптических изомеров — право- и левовращающего.
Один из них обеспечивает терапевтический эффект препарата, в то время как второй является причиной его тератогенного воздействия.
Этот изомер вклинивается в клеточную ДНК на участках, богатых G-C связями, и препятствует нормальному процессу репликации ДНК, необходимому для деления клеток и развития зародыша.
Поскольку в организме энантиомеры талидомида способны переходить друг в друга, препарат, состоящий из одного очищенного изомера, не решает проблему тератогенного воздействия.
Первый звонок
Живший в Штольберге сотрудник Chemie Grünenthal, назовём его Фриц, был хорошим мужем и собирался стать хорошим отцом.
Чтобы избавить беременную супругу от приступов тошноты и бессонницы, Фриц давал ей «одолженный» на работе талидомид, ещё не выпущенный в свободную продажу. 25 декабря 1956 года в семье Фрица родилась дочь... без ушей.
Дети с пороками рождались всегда и никто никто не увидел связи между талидомидом и безухой девочкой. На рубеже 50-х и 60-х годов по всей Западной Европе возросло количество новорожденных с пороками развития. На свет появлялись дети с неким подобием тюленьих ласт вместо ручек и ножек, либо совершенно лишённые конечностей.
Участились случаи отсутствия у новорожденных ушных раковин, дефекты глаз и мимической мускулатуры. В 1961 году врач-педиатр Ганс-Рудольф Видеманн первый обратил внимание на эту проблему, охарактеризовав её как эпидемию. Грешили на экологию. В послевоенной Европе бурно развивалась промышленность и состояние окружающей среды в самом деле было не на высоте.
16 ноября 1961 г. в офисе Chemie Grünenthal раздался телефонный звонок. Профессора Ленца трудно было отнести к городским сумасшедшим, но у общавшегося с ним клерка осталось стойкое ощущение, будто профессор бредит по мотивам комиксов «Марвел». Ленц утверждал, что абсолютное большинство детей с пороками в последние годы родилось у женщин, принимавших талидомид на ранних сроках беременности. Ушлый профессор не ограничился звонком в фармкомпанию.
Уже через два дня газета Welt am Sonntag опубликовала его письмо с описанием 150 случаев врождённых пороков у новорождённых — во всех случаях присутствовал талидомид. К чести немецких фармакологов, они действовали быстро. 26 ноября, ещё не имея полной картины катастрофы, Chemie Grünenthal начала отзыв талидомида с рынка ФРГ.
Сразу уведомили Richardson-Merrell — эта компания успешно распространяла препарат в Латинской Америке. 2 декабря английская Distillers объявила об отзыве препарата с рынков в открытом письме, опубликованном в английских журналах The Lancet и the British Medical Journal. Наконец, в журнале The Lancet было опубликовано письмо австралийского врача Уильяма Макбрайда, связавшего приём талидомида с врождёнными пороками у младенцев. Надо отметить, что «Ланцет» в англоязычной медицинской периодике, это то же самое, что и концерн «Баер» в мировой фарминдустрии. Авторитет того и другого не пререкаем. После публикации Уильяма Макбрайда приговор талидомиду был окончателен и обжалованию не подлежал.
Суд да дело
В результате применения талидомида от 8000 до 12 000 новорождённых родились с физическими уродствами, из них лишь около 5000 не погибли в раннем возрасте, оставшись инвалидами на всю жизнь. Ещё около 40 000 человек получили периферический неврит. Только в ФРГ по оценке профессора Ленца родилось порядка 2000—3000 детей-жертв талидомида. Теперь требовалось решить, кто за всё это ответит.
Первый иск в адрес Chemie Grünenthal поступили в прокуратуру Ахена в конце 1961 г., сразу после публикаций в прессе, но окончательно материалы дела были подготовлены лишь к 1968 г. В мае 1968 года состоялось первое слушание. Юристы, многое повидавшие на своём веку, столкнулись с неожиданной проблемой:
Виновник и пострадавшие установлены, но судить было некого. Фармкомпания до последнего замалчивала опасность, исходящую от талидомида, но она же приняла энергичные меры по его изъятию с рынка. Chemie Grünenthal выпустила на рынок лекарство с опасным тератогенным действием. Но существующие в то время методы контроля не могли выявить это свойство.
Тогда уж, судить следовало западногерманский Минздрав, утверждавший правила проверки новых лекарств во главе с министром, что, согласитесь, уже не смешно. Наконец, всех активов фармкомпании, буде она пущена «на поток и разорение» хватило бы на несколько месяцев безбедной жизни пострадавших младенцев с их мамками. А потом? Характер врождённых пороков был таков, что пострадавшим от талидомида до конца жизни требовался постоянный уход. Весьма недешёвый в стране, где любую услугу вплоть до подмывания попы принято калькулировать до последнего пфенинга.
«Талидомидовое» дело было закрыто 18 декабря 1970 года. Суд постановил, что при действующей системе производства и распространения лекарств, «талидомидовая» катастрофа могла произойти с любой фармацевтической компанией. Основной задачей государства было названо изменение существующей системы, а не сваливание вины за трагедию на нескольких человек. В свою очередь Chemie Grünenthal обязалась выплатить 100 000 000 немецких марок детям, пострадавшим от талидомида.
Причём, компенсация полагалась как гражданам ФРГ, так и иностранцам. Год спустя западногерманский Минздрав основал фонд, предназначенный для выплат компенсаций немецким детям. Всего к 1992 г. в из фонда выплачено порядка 538 000 000 немецких марок, компенсацию получили 2866 человек. Что касается компании Chemie Grünenthal, то она, сильно пощипанная адвокатами, всё же не разорилась и под другим названием существует по сей день.
По сходному сценарию судебные тяжбы проходили в других странах и всегда завершались препирательствами о размере компенсации. Например, в Англии Distillers учредила трастовый фонд для помощи детям размером в 3 250 000 фунтов стерлингов (при годовом обороте компании 64,8 миллионов и активах 421 миллион).
Под давлением общественного мнения фонд вырос сперва до 5 000 000, а потом до 20 000 000 фунтов стерлингов. Юристы компании разделили пострадавших на список X — тех, кто мог доказать, что являются жертвой талидомида, и список Y — те, кто не смог привести убедительных доказательств. Исходя из этого компания начала договариваться о внесудебном урегулировании исков.
Родителям или опекунам пострадавших предлагали 40% от той суммы, которую они могли бы получить по решению суда. В итоге, большинство исков были отозваны, уголовное дело не возбуждалось и ответственности за случившееся никто из представителей Distillers не понёс.
Лекарство последнего шанса
Вольное изложение событий
В 1964 г. в госпитале Хадасса, что в Иерусалиме, умирал от проказы некий человек, назовём его Мойша. Говорят, что проказа разрушает нервные окончания и лишает кожу чувствительности. Только Мойша об этом не знал и последние несколько месяцев страдал от невыносимых болей. Главным и практически единственным желанием больного было выспаться перед смертью.
- Есть у нас одно средство, - заметил врач Яков Шескин, осматривавший пациента. - Неплохое снотворное из Англии, но есть одна проблема...
- Я согласен, - ответил пациент.
- Но вы ещё не слышали, что за проблема!
- Я всё равно согласен. Мне бы выспаться, а побочные эффекты мне уже по боку.
Проблема заключалась в том, что «снотворное» было тем самым талидомидом, который госпиталь закупил несколько лет назад и теперь не знал, как от него избавиться. Яков Шескин полагал, что раз задача продолжения рода перед Мойшей не стоит, значит и тератогенным действием препарата можно не озадачиваться. До периферического неврита, если он и способен проявиться у прокажённого, пациент просто не доживёт, зато здоровый сон ещё никому не повредил. Особенно, перед вскрытием.
После первого приёма талидомида Мойша проспал двадцать часов кряду и медсёстры подходили к кровати, что бы проверить: дышит ли больной?
- Сестра!
- Фу ты, напугал, чёрт рогатый! Чо те надо?
Госпиталь Хадасса хоть и получил впоследствии Нобелевку за одинаково трепетное отношение к больным невзирая на национальность, но заставить медсестриц трепетно относиться к пациентам во время суточного дежурства... В общем, сложно это.
- Сестра, утку давай, - потребовал Мойша. - Ссать хочу больше чем жить.
Вся палата в недоумении наблюдала, как безнадёжный и прикованный к кровати больной стоя отливает в представленный ему сосуд. В последующие дни Мойша спал, ел и слонялся по отделению, всем своим видом показывая: Не дождётесь!
- Э... уважаемый! - обратился завлаб к доктору Шескину.
- Слушаю вас.
- Этот больной, ну, тот, которому вы решились дать талидомид...
- Что с ним?
- Вы можете назвать меня сумасшедшим, но тогда вместе со мной придётся отправить в дурдом всю лабораторию, поскольку мы переделывали анализы всем коллективом.
- Короче, Склифософский!
- Ваш Мойша излечен от проказы.
???
- Я ещё раз повторяю, вы можете назвать меня сумасшедшим, но анализы не врут. Особенно, если их правильно делать и не путать этикетки.
Позднее Шескин проводил исследования в Венесуэле, добившись улучшения или излечения у 96% прокажённых из 176, принимавших талидомид.
Лепра воспринимается как страшная и позорная болезнь; многие пациенты страдают не от самого заболевания, а от того неприятия и отчуждения, с которыми им приходится
Профессор-офтальмолог Роберт Д’Амато (Robert D’Amato) если и имел собственное мнение об Израиле, то держал его при себе, а борьба Шескина с проказой американцу и вовсе была параллельна.
Работая с талидомидом в лаборатории Фолкмана в Гарварде, Д’Амато в опытах над цыплятами и кроликами доказал способность препарата подавлять ангиогенез— образование кровеносных сосудов. Предполагали, что это свойство талидомида стало причиной уродств у новорожденных в годы «талидомидовой катастрофы». Но именно подавление ангиогенеза требовалось при лечении раковых опухолей, нуждающихся в отличном кровоснабжении.
В 1997 г. Барт Барлоджи назначал талидомид пациентам Арканзасского Центра исследования рака, которым не помогала химиотерапия и пересадка костного мозга. 18 месяцев спустя половина больных были ещё живы вопреки статистике.
В настоящее время талидомид применяется (не в России) для лечения проказы, множественной миеломы и некоторых иных онкологических заболеваний.
Механизм действия
В России оборот талидомида запрещён, поэтому механику противоопухолевого действия рассмотрим на примере его структурного аналога (обладающего теми же свойствами, включая тератогенное) леналидомида, продающегося под названием "Ревлимид".
Препарат обладает иммуномодулирующим действием. Он стимулирует рост Т-лимфоцитов, увеличивает синтез интерлейкина-2 и интерферона гамма, а также повышает цитотоксическую активность собственных Т-киллеров. Леналидомид (и талидомид) блокирует образование микрососудов. Растущая опухоль нуждается в повышенном кровоснабжении, ограничение кровотока для неё становится фатальным или по крайней мере, замедляет рост.
Кто такая Френсис Олдхэм Келси?
«Она предотвратила рождение сотен, а может быть и тысяч безруких и безногих детей».
Первое задание Френсис Олдхэм Келси в качестве сотрудника Управления по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов США было довольно простым. Она должна была одобрить использование талидомида — медицинский препарата, который уже имел соответствующую лицензию в Канаде и более чем в 20 странах Европы и Африки.
В августе 1958 года от компании-производителя Grünenthal поступило письмо, в котором отмечалось, что «талидомид — лучшее лекарство для беременных и кормящих матерей». И уже к началу 1961 года в Германии талидомид стал самым продаваемым седативным средством.
Единственным подозрительным обстоятельством было то, что токсикологические исследования в большинстве своем проводились на крысах. При этом лекарство не оказывало на них никакого эффекта. Возможно, что лекарство крысиным организмом не усваивалось, что означало, что и токсикологическая экспертиза была по сути некорректной.
В соответствие с установленной процедурой Келси не могла отказать в регистрации препарата, не имея на то оснований. А срок рассмотрения заявки на сертификацию препарата был ограничен 60 днями. Все, что она могла – это затребовать у производителя дополнительную информацию, чтобы "обнулить" время. Каков же был ужас Келси, когда вслед за запросом на дополнительные данные токсикологического исследования, в нарушение всяких процедур, ей на личную почту и домашний телефон пошел поток писем и звонков сначала с уговорами, а потом и откровенным запугиванием и угрозами. Но Келси не сдалась и 6 раз отклонила заявку.
А 18 ноября 1961 года пришла страшная новость из Германии. Группа исследователей назвала талидомид причиной физических уродств у новорожденных. Малыши рождались без конечностей, многие умирали в течение первого года жизни (более 4000 зарегистрированных случаев).
29 ноября 1961 препарат был снят с немецкого рынка.
8 марта 1962 года, после полутора лет борьбы, производитель сам отозвал заявку на регистрацию талидомида в США.
8 августа 1962 президент Кеннеди вручил Френсис Олдхэм Келси премию за выдающуюся гражданскую службу, высшую невоенную награду США. Она стала второй женщиной в истории, удостоенной этой награды.
Ее именем был назван астероид. Она прожила 101 год.
Похожие публикации
Паразиты. Тайный мир
Общее определение слова ПАРАЗИТ касается не только многоклеточных животных и простейших, живущих за счёт своего хозяина и во вред последнему, но также вирусов, бактерий и грибов. Открыть
Стволовые клетки - мифы, реальность и надежда
О типах стволовых клеток, потенциале их практического применения в лечении различных патологий, а также связанных с их применением рисках. Открыть
Этот человек сделал Корею другом США. Он был страшнее Ким Ир Сена. Открыть
Тюльпаномания. Голландская финансовая пирамида
Первый хорошо задокументированный пузырь надулся и лопнул в Голландии в XVII веке (если покопаться, что-то аналогичное можно было бы найти и в Древней Греции, и в Древнем Риме). Открыть
Моонзундское морское сражение
О боях за Моонзундский архипелаг написано очень много. Фактически за документальный принимается роман Валентина Пикуля "Моонзунд". Но это произведение все-таки художественное, поэтому трудно упрекнуть… Открыть